Ведьмы и колбасники - Георгий Иванович Киселев

Так я размышлял, пока не дошел до церкви. Подобных зрелищ давно не видел — ввысь над крестами колоколен взметнулся мощный энергетический поток. Он буравил облака и несся дальше, в бесконечность. Сразу вспомнил детство, молитвы с мамой в сельской церквушке… Нестерпимо захотелось приобщить свою молитву к рвущей небо лавине надежд, мечтаний, просьб…

Пока каялся в грехах и просил Господа Бога дать силы, воли и ума не натворить новых, кто-то потянул за локоть.

— Прошу вас, — шептал в ухо настырный прихожанин. — Выйдем на улицу. Есть несколько вопросов.

«Человек борова?» — мелькнула догадка, но сразу ее отмел. Правда, докопаться до сути не смог по его бледной ауре и стал ждать объяснений.

Уже на паперти незнакомец достал плоский прибор, размерами и формой смахивающий на карманный калькулятор.

— Это походный прибор туриста, — начал объяснять он.

Я старался сохранить на лице маску восточного бесстрастия, хотя любопытство и недоумение все же колыхнулись внутри.

— Да, я — турист, — продолжалось объяснение. — Турист с далеких звезд.

Оценил ауру — вроде не врет.

— Ехал в автобусе… давка… прибор в тесноте сломался. Пустячная поломка, всего лишь кнопка «пуск» западает, а разбирать панель управления боюсь — все же сложный прибор — могу не собрать. А тогда кукуй до самой смерти в вашей глухомани.

Столь фантастичное объяснение совсем не прояснило ситуацию. — Но я вам зачем?

— Я разве не объяснил? — искреннее удивление отпечаталось на лице туриста. — Ах, да… Так вот, вы, волевым усилием запустите прибор. Все очень просто. Надо лишь соединить вот здесь контакты.

Он водил пальцем по прибору, пытаясь объяснить, что и с чем должно соприкасаться.

— А вы уверены, что именно я с вашей проблемой справлюсь?

— Уверен! Зачем же я, по-вашему, с самого утра в церкви? — и сам ответил на вопрос: — Индикатор указал, что лишь у вас из всех прихожан есть достаточно мощное поле для перемещения контакта волевым усилием.

Он на пару секунд задумался и добавил: — За это время проверил уйму людей, уже отчаялся, а тут вы…

— Соединю контакты, а что дальше?

— Как, что?! Прибор настроен на все 1136 известных нашей цивилизации обитаемых планет. Я наберу на клавиатуре код нужного места. Вы соедините контакты — и в мгновение ока мы проскочим в новый мир. Неужели вам не надоело это нудное захолустье?

Я чувствовал, что турист кривит душой, заманивает, охаивая родную планету. Зря он грешил. И без лживой рекламы меня чуть ли не трясло страстное желание к неизведанному.

В юности этот порок украл меня у мамы, забросил в далекие горы. Годы, как видно, ума не прибавили.

— Хорошо, попробуем, — ответил туристу лживо-бесстрастный голос, а равнодушное лицо ввело его в смятение.

Инопланетянин ожидал любой реакции, но только не такой.

— Только предупрежу родных, мол, уезжаю в командировку.

Я позвонил брату. Пришлось соврать, что отлучусь в горы за целебными травами. Правде все равно не поверит, а невинная ложь избавит от волнений.

Мы присели на лавочке в скверике. Спокойная обстановка, сонная природа, ничто не предвещало невероятного будущего. Только компаньон, немного нервничая, нажал зеленые кнопки с непонятными символами и показал на фиолетовую кнопку.

— Эта барахлит. Замкни контакт под ней — начнется сказка, — по лицу соседа расплылась самодовольная улыбка представителя более развитой цивилизации. Если судить по ауре, то нас он считал варварами, чуть ли не безмозглыми питекантропами.

Я пытался прочувствовать, «просмотреть» суть поломки и попутно расспрашивал горе-туриста:

— Как зовут?

— Грох, — нервно отозвался он. — Чувствуешь неисправность?

— Да. Кусочек пластика под кнопкой отвалился… она теперь недостаточно утопает в панели и не может замкнуть контакт.

— А тебя как зовут?

— Андрей. У меня чувство, что прибор вообще неисправен.

Грох посмотрел на меня, как на недоделанного. Аура его так расцвела оценкой моих умственных способностей, что стыдно переводить. Но Грох сдержался и только выдавил:

— Этот прибор создала цивилизация с многомиллионолетним стажем… Он исправен, только кнопка сломалась из-за давки в вашем архаичном транспорте.

— А что, у вас даже автобусов нет? Не умеете делать? Грох вспыхнул, но опять сдержался:

— Зачем нам тесные, вонючие коробки на колесах? Давай замыкай контакт.

И я замкнул.

Сквер исчез. Я потерял точки опоры, ощущение невесомости вызвало легкую тошноту, которая быстро прошла, а пространство вокруг сверкало переливами ярких огней. Веселые картинки прокручивались еще с минуту, и нуль-транспортировка завершилась.

Первое, что я увидел и услышал, был плачущий Грох.

— Чего хнычем?

— Ну почему мне так не везет?

— Не везет? Контакт замкнул, твоя штучка сработала — перенесла нас.

— Перенесла, да куда?! — размазывая слезы по щекам, убивался представитель сверх цивилизации.

— Радужно расцвечивается пространство, лишь при неисправности прибора.

— Заметь, я предупреждал.

— Ну и что! Мало ли что вякают дикари. Главное — нас занесло в параллельное пространство — кошмар? Параллельный ирреальный мир!

— Хотел путешествовать, вот и погуляем по ирреальным дорожкам. Чем они тебе не нравятся?

— Чем?! Отсюда еще никто не возвращался.

— Откуда же ты знаешь признаки перехода в этот мир?

— Теоретики рассчитали. Даже исследователей сюда отправляли. Никто не вернулся, — повторил Грох и заплакал совсем по-детски в голос. — Иногда путешественники исчезали… Одни считали, что их съели дикари в обыкновенных мирах.

— Так уж и съели? Таким и отравиться можно, — съязвил я, все же его шовинизм раздражал.

— А кое-кто считал, что сюда засосало, — пропустил мимо ушей «шпильку» плаксивый напарник. — Находились хвастуны, уверявшие, что выбрались из свихнувшегося пространства.

— Ну и мы попробуем.

— Опасно. Здесь иные физические законы, поэтому вместо возвращения в нормальное пространство, может забросить совсем к черту на кулички.

— Тем более надо исследовать новый мир. А вдруг законы здесь те же, вдруг зря нюни распустил.

Если быть откровенным, то подобием пространств и не пахло. Но надо же как-то успокоить плаксу. Мы висели в небе, которое пронизывал рассеянный свет. Ни одного источника света, ни звезды, ни солнца, но тьмы нет. Дышалось тоже не плохо, не жарко и не холодно.

— Полетели, — предложил Гроху, загребая воздух растопыренными пальцами. Это конечно не крылья и даже не ласты или плавники, но лететь можно.

В сумрачном небе плыл темный шар. Вот к нему мы и летели.

Я не понимал слез Гроха. Ведь так классно птицей скользить в небесах. За одно это стоило посетить ненормальный, сумасшедший мир. Сумасшедший — еще не значит, что плохой. Я встречал психов, которые ни разу в жизни не делали умышленного зла. Так стоит ли бояться ненормальностей?

Грох тоже оценил плюсы невесомости, слезы просохли, только осталось несколько