Слово и дело - Игорь Черемис

позволит предварительно надраться? – говорил он мне, подпихивая тоненькую папку со списком задействованных в самодеятельности сотрудников и утвержденным репертуаром. – А эти – поют и поют, а что поют – кто ж их знает? Правда, мы и собирались прошлый год раза два… посидели душевно… наверное, чаще надо было?

Я подтвердил, что да, надо было встречаться чаще, но не стал говорить о том, что репетиции нужны вовсе не для дегустации горячительных напитков – Петрович мог не понять и обидеться. В общем, мы расстались, довольные друг другом и новым положением вещей – даже мне эта авантюра казалась чем-то вроде шутки судьбы, причём довольно-таки смешной. Хотя, возможно, в будущем окажется, что всё не так весело, как мне представлялось.

Ну а в пятницу Чепак вызвал меня к себе, чтобы я ознакомился с двумя распоряжениями – по поводу следственного отдела и про то убийство лесника. Там же сидел и сам начальник следователей – хмурый и безрадостный, – но руку мне он пожал нормально. Я не стал тогда гнать события и попросил его на неделе подготовить что-то вроде доклада о том, чем сейчас занимается его отдел – за это время он должен остыть, а солидный срок исполнения должен был показать ему, что к самодурству я не склонен. Полковник, правда, мою игру раскусил, но вмешиваться не стал – и заработал с моей стороны пару дополнительных очков.

Ещё я всё-таки дошел до архива и посмотрел жиденькое дело товарища Макухина, из которого даже очень проницательный следователь не смог бы извлечь ничего полезного. Этот товарищ был безликим и обычным, как и большинство советских чиновников этого времени.

Макухин родился в 1926-м, он был родом из-под Брянска, успел попасть на войну и провоевал несколько месяцев минометчиком, пока не получил тяжелое ранение. После Победы – институт, учительствование в одной из школ Сумской области, потом работа в другой школе – уже директором. Ну а дальше – типичная биография партийного функционера советского разлива с хаотичными для непосвященных перемещениями между должностями и районами. Не так давно он секретарствовал в Глуховском райкоме, а сейчас заведовал наукой и всеми учебными заведениями области, от школ и техникумов до филиала Харьковского политехнического института. В принципе, если идти через него, то подбор будущих сотрудников пятого отдела управления КГБ будет достаточно легким делом, но есть шанс заполучить вместо лояльных работников непонятно кого, да ещё и сливающих информацию прямиком в обком. С другой стороны, для Сум такой порядок вещей не был бы чем-то необычным. К тому же имелся большой шанс, что Макухин через какое-то время станет секретарем того самого обкома, а такое покровительство на самом верху могло дорого стоить. Если бы не его взгляды «незалежника», которые жирным минусом перечеркивали все плюсы возможного сотрудничества с этим человеком. К тому же он был несдержан на язык в состоянии алкогольного опьянения, а отсюда недалеко и до совершенно не нужной ни мне, ни капитану Сухонину, ни тем, кто придет нам на смену, похвальбы о связях в «кровавой гебне».

В общем, этого Макухина было, на первый взгляд, ничем не прищучить, поэтому я отложил его в дальний ящик стола, чтобы в субботу со спокойной душой отправиться на репетицию местного вокально-инструментального ансамбля.

***

Игра группы Савы оставляла желать лучшего – много лучшего. Им бы, конечно, не стоило ограничиваться редкими репетициями и ещё более редкими сборными концертами, а прогнать себя через ежедневные сеты на танцплощадках часа на два-три каждый – тогда через год они бы смогли серьезно поднять свой профессиональный уровень. Но чего не было – того не было, поэтому играли они на уровне колхоза, но, видимо, устроителей тех самых концертов всё устраивало.

Наверное, я мог бы почувствовать себя Марти МакФлаем из первой части «Назад в будущее», которого вытащили на сцену подыгрывать неграм из ансамбля Marvin Berry and the Starlighters. «Червона Рута» очень напоминала ту самую «Earth Angel», да и моя функция была схожей, хотя мне приходилось тратить много сил, чтобы электрогитара «Урал» в моих руках издавала мелодичные звуки, а не ужасное непотребство; впрочем, на общем фоне я смотрелся даже хорошо. Сава был неплохим басистом и пел весьма мелодично, и ударник, в принципе, был на своем месте. Яшка действительно временами сбивался с ритма и ускорялся не по делу, но он играл что-то вроде соло, так что и это было не критично. У Русика же основная проблема была в инструменте – это была какая-то переделка стандартной «Юности», которой всё равно не хватало на все фантазии этого юного музыканта, учившегося играть в музыкальной школе.