Возвращение в Петроград - Влад Тарханов

Какого лешего меня тянет на это место, всё то время, что я нахожусь тут, в ЭТОМ времени?

Что за чертовщина тут творится?

Быстрым шагом регент прошел внутрь собора, который заложил в свое время. Сейчас там усыпальница императоров рода Романовых и их ближайших родственников. Николая и его супругу будут хоронить только четвертого числа. Лучшие специалисты занимаются бальзамированием и сохранностью бренных останков… Как будто больше заняться нечем! Не им, а мне! Пётр пребывал в отвратительном состоянии духа, но почему-то ему необходимо было взглянуть на свою могилу. Неужели хотел проверить, или не поднялся мертвец из гроба? Конечно же нет… Он сам не понимал, зачем и почему это делает. «Есть такое слово „надо“» — подумал про себя император.

По пустынному помещению, где не было ни священников, ни обывателей раздавались шаги регента, он оглядывал интерьеры собора, понимая, что совершенно не так представлял себе его внутреннее убранство, когда этот храм только закладывался. А тут… Чугунные ограды. Одинакового белого камня усыпальницы императоров и их ближних. А род-то расплодился! Вот сколько нас тут, а ведь рядом еще есть отдельная усыпальница великих князей (и княгинь), которых не удостоили чести положить в соборе, все-таки не прямые родственники государя, а двоюродные или еще более далекие. Получается, что Брюс прав оказался, когда выговаривал мне, что мои родичи стали одной из самых сложных проблем империи: на их жадные ручки просто не хватало синекур. И тащили каждый что мог. Он мельком оглядел место, которое приготовили для недавно почивших Николая и его супруги. Вздрогнул, вспомнив, что захоронения в этом, еще недостроенном соборе, начались с его рано умершей дочери и сына с его молодой невесткой. Глупец, ему нашли столь прекрасную партию, а он вместо немецкой принцессы выбрал эту русскую бабу-дуру. Пётр сожалел о смерти Алексея. Но иначе поступить он не мог. Это тот самый груз ответственности, который лежит на монархе. И принятие столь жестоких мер — это тоже его право и его тяжкий груз.

И вот он дошел до своей могилы. Бюст, в котором себя он не узнал. Нет, вот же надпись. Значит, это всё-таки он. Так его приукрасил художник, что при жизни его бы точно никто бы… Надпись «Петръ I Великiй» порадовала. Всё-таки потомки его оценили. Пусть так. Зачем-то провёл по холодному камню рукой. Но крышку сдвигать не решился. Постоял несколько минут. Мертвым — мир и покой! А ему пора и делом заняться!

Решительным шагом пошел прочь из собора. Совещание с генералитетом должно было состояться через час ровно.

* * *

Петроград. Зимний дворец

2 марта 1917 года

Генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев вызовом в Петроград был крайне недоволен. Ставка (точнее сам штаб Верховного главнокомандования) располагался в Могилеве. И он так сумел построить его работу, что сам государь ездил в Ставку, а не наоборот. У Николая был собственный штаб из нескольких, покрытых плесенью, но преданных монархии, генералов, выступавших в роли советников и объяснявших Николаю позиции Верховного. Сам Алексеев же считал, что царь настолько опорочил саму монархическую идею, что его необходимо менять. Оставлять ли институт монархии? Почему бы и нет. Только надо, чтобы корону надел кто-то, кто не будет мешать управлять людям достойным (к которым относил и себя, естественно). Во всяком случае, Михаил Васильевич разделял идеи прогрессивного блока, лидером которого был Гучков. Более того, состоял в последним в переписке пользуясь тем, что Александр Иванович возглавлял Центральный военно-промышленный комитет и занимался поставками вооружений в воюющую армию. Кроме того, он состоял в переписке с князем Львовым, который возглавлял земгусарство и, фактически, отвечал за поставки продовольствия в действующую армию. Правда, справлялось его ведомство с этой работой неудовлетворительно. Продовольствия не хватало! В прифронтовых областях собственной властью генералитет ввел в действие продотряды — фактически, отбирая у крестьян остатки зерна и лишая их даже надежд на посевную. Но он считал это необходимой временной мерой. Иначе фронт развалится. Голод победит любую армию. А в России, где армия крестьянская и кормильцы земли русской ушли воевать голод неотвратим. Впрочем, народу не привыкать.

Генерала раздражало то, что все пошло со смертью Николая не по планам заговорщиков. Принимая участие в действиях против императора (а вызов Николая в Могилев и должен был стать тем спусковым крючком, который позволил бы заговорщикам дорваться до власти) он с удивлением наблюдал за тем, как регент Михаил решительно и резко разбирался со своими оппонентами. Арест думцев, разгон и запрещение самой думы, нейтрализация семейной оппозиции (причину заключения Владимировичей под стражу Алексеев прекрасно осознавал), а теперь еще и создание этого Комитета Обороны… Генерал не забыл название этого органа, только никак не мог побороть в себе ироничное к оному отношение. Михаил Васильевич вспомнил звонок регента в Могилев. Он голос Великого Князя даже не сразу узнал, немного простуженный, он все-таки сильно отличался от не самого решительного и осторожного в своих суждениях Михаила. Теперь это была речь твёрдого и уверенного в себе человека. Регент кратко уведомил Алексеева о создании нового чрезвычайного органа власти и сказал, что тот, как Верховный главнокомандующий становится его членом. На утро второго марта было назначено совещание Высшего Совета Обороны. И туда пригласили всех командующих фронтами. А еще, к Михаилу Васильевичу приезжал военный агент союзников-британцев, генерал Хэнбери-Уильямс, и сообщил, что регент в весьма грубой и решительной форме беседовал с послами Франции и Великобритании. И это ставит вообще под вопрос снабжение армии вооружением и боеприпасами. Скоты! Золото за заказы они получили, но отгружать вооружение и без этого не спешили! Мол, самим не хватает, нам с вами делиться нечем! Но позиция союзников имеет значение! И весьма важное! Поэтому надо будет во время совещания (или беседы с Михаилом Александровичем тет-а-тет) поставить зарвавшегося молодого человека на место. Без помощи союзников нам этот год не выстоять!

(генерал от инфантерии Алексеев — обложка французского журнала)

Невысокий, поджарый, с характерным восточным разрезом глаз, генерал решительно вошел в комнату совещаний в Зимнем дворце. Тут всё было подготовлено для проведения столь высокого и важного собрания. Большая карта Российской империи, отдельно — подробная карта европейской части, с обозначением линии фронтов, каждому из фронтов устроители совещания выделили по отдельному планшету. Более чем наглядно. Кроме регента и взятого с собой в качестве кандидата на командующего Западным фронтом генерала Деникина (на этом совещании Алексеев и планировал произвести рокировку командующих фронтами, поставив туда исключительно