Я – Легенда - Евгений Александрович Гарцевич

class="p1">Но больше меня удивили запахи. Не какие-то новые ароматы издалека, а какой-то иной уровень распознавания флюидов. Я очень четко вдруг осознал, что нахожусь на чужой территории. Причем стою перед огромной табличкой: Осторожно, злая собака!

Мы находились в зоне охоты незнакомого мне хищника, который точно не нравился шакрасу. Никакой паники, но проскочило определенное беспокойство и досада, что нам могут помешать делать то интересное, что мы задумали.

— Кид, — крикнул я оглядываясь. — Мы на чьих землях?

— Раньше Мерфи здесь заправляли, — ответил Кид немного не про то, что я спрашивал, но потом исправился, — пока их всех какая-то тварь не порвала. А чё?

— Просто подумал, вдруг помешаем кому? Или приманим.

— Забей, по-любому приманим. Уже приманили, — пацан засмеялся и похлопал рукой по крыше. — Но мы быстрее. Минут тридцать у нас еще есть.

Я кивнул, заодно попытался стряхнуть все нахлынувшие суперчувства. Они, безусловно, прекрасны, но к ним тоже нужно привыкнуть. Научиться их активировать, контролировать и результативно применять…

Лег на землю, выровнялся, приник щекой к прикладу, а под него подставил кулак — не очень удобно, надо будет мешочек сделать. Хотя бы пшена какого-нибудь в носок насыпать…

— Тоже мне, новый мир, новые возможности, — прошептал я, вспоминая, с каким оборудованием работал раньше, и улыбнулся. — Ну, окей, будем считать, что начинаем с основ… А, значит, вкладка, дыхание…

Не торопясь (и чуйке Кида доверял и сам чувствовал, что местный хозяин территории где-то далеко) отстрелял группу из четырех выстрелов. Целился в центр черной мишени, в небольшой десятисантиметровый круг. Предохранитель, выстрел, перезарядка, отложить гильзу — процесс сильно уступает самозарядному и автоматическому оружию, но что-то в этой методичности тоже было. Я чуть ли не на счет это делал и с комментариями для шакраса, чтобы со временем довести процесс до автоматизма. А по ходу дела еще и эжектор отрегулировал, чтобы гильза в лоб не вылетала.

Отстрелялся и пошел к мишени. Видел, что попал, но тут вопрос уже в деталях.

Первый выстрел оторвался, но остальная группа легла хорошо. Ни в центр мишени, и не пуля в пулю, я не попал. Но, как и обещал производитель, уложился в три сантиметра. Да и четвертая (она же первая) ушла в рамках допустимой погрешности.

Итого все ушло правее. Средняя точка попадания оказалась сантиметрах в восьми от центра мишени. Можно, чутка и подправить…

Я одолжил у Кида инструменты и покопался в прицеле. Не самая оказалась очевидная система, да и целик непривычный, но вроде справился. Разобрался, как регулировать прицел по высоте. Надо будет только не забыть, что здесь все в дюймах и ярдах.

Тут же проверил. Сделал еще одну группу из трех выстрелов на сто метров. Убедился, что теперь все летит куда надо. А потом (уже бегом, время поджимало) сделал мишень на трех сотнях. Уже не круг, а просто буква «Х» поперек ствола. Вернулся, отработал по кресту и снова бегом изучать попадания. Результат был далек от идеального, но с этим можно было уже работать. С улучшенным зрением от шакраса, нормальными погодными условиями и текущим стволом в головную мишень захожу, а дальше уже будем тренироваться на толокошках…

— Не жалко? — спросил Кид, когда я забрался в кабину, — Вы сколько уже? Полсотни коинов в степь выкинули.

— Лучше сейчас сотню отстрелять, зато потом тысячу заработать, — отдышавшись, ответил я. — Ну и жизнь проще будет сэкономить. Поехали, что-то приближается.

— О, вы тоже это чувствуете? — сказал Кид, резко срываясь с места. — Мне дядька сначала не верил. Мол откуда? В нашей семье всегда… — пацан осекся, будто чуть не выболтал семейный секрет, и махнул рукой. — Проехали. Держитесь, сейчас оторвемся.

От чего мы оторвались, я так и не понял. Видел на краю леса движение в верхних ярусах, что-то там темное будто Тарзан или какая-нибудь обезьяна по веткам скакала. Но солнце слепило, а я как-то с новым геномом стал к нему более чувствительным. Не вампир, конечно, но без прямых лучей, бьющих в глаза, было комфортней.

Через час солнце начало садиться, а мы подъехали к реке. Кид остановил машину метрах в пятидесяти от воды, высунулся из машины и с шумом втянул носом воздух. Сплюнул, что-то пробурчал и вернулся за руль. Проехал еще метров двести параллельно реке и там уже остановился.

— Все, лагерь где-то через километр вниз по течению. На той стороне будет, — сказал пацан, тыкая пальцев в лобовой стекло. — Завтра в полдень на этом же месте. Удачи. Ну и, чтобы я не зря завтра скатался.

— Ну да, а то нам двоим обидно будет, — усмехнулся я и махнул рукой в сторону, где мы притормозили в первый раз. — А там чего не остановился?

— Гнездо там рядом нехорошее, — пацан зевнул. — Нам неопасно, но вот тем, кто может прийти полакомиться, лучше твой запах не светить. Если повезет, то и вообще не заметят.

— А точно придут?

— Это же Аркадия, — усмехнулся Кид. — Здесь всегда приходят!

Но этой ноте мы и распрощались. Шевроле немного покрутился чуть поодаль от меня, возможно, специально переключая на себя внимание ближайших монстров. А потом укатило, причем совсем не туда, откуда мы приехали. Но это, как я понял, местный принцип — никогда не возвращаться тем же путем, что пришел. Как раз для того, чтобы не встретить отставших монстров или какую-то другую засаду.

Я повернулся к реке и на секундочку застыл, наслаждаясь видом. Мягкое, закатное солнце играло и в небе, раскрашивая облака в розовые оттенки, и отражалось в медленной, словно застывшей речке. Посмотрим, что там будет дальше — но здесь вода была чистой и прозрачной, а дно ровным и гладким. Удивительно, как в таком красивом мире, столько всего того, что обязательно придет тебя съесть.

Еще удивительнее оказалась реакция биомонитора, присудившая мне пару дополнительных процентов в борьбе между человеком и хищником. То-то же! Значит, и шакрасу не чужда тяга к прекрасному!

А вот кому-то пофиг — за спиной завыл какой-то монстр. А в кустах у реки что-то зашуршало, а потом плюхнулось в воду. Возможно, выл шакал, а плавал аллигатор, но проверять я не стал. Снял с плеча винтовку, подтянул рюкзак, чтобы ничего не болталось и не гремело, и пошел вперед. Ориентировался на слух, зрение и