Хозяин Стужи - Максим Петров

Москва. Один из княжеских дворцов.

— Ну заходи, Гриша, чего мнёшься? — крупный старик с серыми глазами смотрел на Островского как палач на жертву. Барон прекрасно понимал, что его ждёт тяжёлый разговор, и был готов к этому.

— Добрый день, ваша светлость, — Островский поклонился.

— Не такой уж он и добрый, Гриша, если ты у меня в гостях, — старик усмехнулся, — выкладывай, что у тебя там случилось?

— Одну мою точку накрыли, — на выдохе произнёс Островский, — забрали все документы, товар не тронули.

— Гриша, — ласковым голосом произнёс старик, — скажи мне, что это шутка. Скажи мне, что ты не настолько туп, чтобы допустить такое.

— Ваша светлость, я не мог хранить бумаги в другом месте, — потея, произнёс Островский, — мой наследник ничего не знает о моих занятиях вне рода, я не хотел, чтобы он был запятнан. Знаю только я и моя дочь, — барон прикрыл глаза.

— Я всё ещё не понял, каким образом это мешало тебе держать бумаги в банке, например, — князь хмыкнул, — мне нужен ответ, Гриша, и если ты не дашь мне его быстро и внятно, я тебе ноги сломаю, — воздух вокруг старика задрожал, — давай, Гриша, не мнись!

— Там была не только бухгалтерия и бумаги по товару, — тихо произнёс Островский, — там ещё были бумаги, связанные с ничейными землями.

— Мда, — князь выдохнул, — знаешь, Гриша, я жалею, что связался с таким недоумком, как ты. Тебе доверили самое простое дело, фасовка и доставка. За тебя придумали всё, схемы, контакты, всё это у тебя было, и что? Ты, идиот, умудрился всё это просрать! — после этих слов несколько воздушных кулаков врезались в грудь барона, и того откинуло в стену. Но Островский не упал, князь подхватил его воздушными плетьми и прижал к стене, постепенно перекрывая доступ к кислороду.

— Ваша светлость, я уверен, что это не связано с товаром! — успел прокричать Островский, и старик остановился.

Григорий дышал как загнанная лошадь, но не дёргался, прекрасно понимая, что против старика у него нет никаких шансов.

— Да? — старик склонил голову на бок, — и почему же ты так думаешь? — он лениво махнул рукой, и Островский подлетел к столу.

— Потому что забрали только документы и деньги, а товар не тронули, — Островский аккуратно потянулся к шее, — это не конкуренты, князь, точку не уничтожили, просто убили охрану и всё.

— Охрану, — старик фыркнул, — Гриша, я знаю, что это была твоя карманная банда, и, честно говоря, рад, что их перебили. И вообще, зачем ты ко мне пришёл, Островский? Это ведь твоя ошибка, или я не прав?

— Правы, ваша светлость, — Григорий кивнул, — но мне нужна ваша помощь, князь. Если эти бумаги попадут не в те руки, мне конец.

— И что ты можешь мне предложить? — старик усмехнулся, — Гриша, если за тебя возьмутся опричники, мне придётся отдать огромную сумму, чтобы вытащить тебя из-под топора палача. Ты прекрасно знаешь, как сильно наш государь любит таких, как ты, прямо обожает, — улыбка на лице старика стала ещё шире, — итак, что ты можешь мне предложить, барон?

— Я могу отдать вам всю выручку нашего совместного дела, — тихо произнёс Островский, — больше у меня ничего нет.

— Знаешь, Гриша, тебе повезло, что я знал твоего отца и уважал его как человека и аристократа, и поэтому я помогу тебе в последний раз, — старик покачал головой, — но на этом всё. У тебя больше не будет права приходить ко мне с просьбой, ещё одна ошибка, барон, и твоё место займёт кто-то более расторопный, — князь взял небольшой серебряный колокольчик и позвонил.

Через минуту в кабинет вошли двое мужчин, как две капли воды похожих друг на друга. На них были серые свободные одежды, под которыми можно было много чего скрыть при желании.

— Вот, барон, эти добрые люди помогут тебе, — князь кивнул на парочку мужчин, — а я пока узнаю, кому же ты перешёл дорогу. И да, ты сказал, что о бумагах знал только ты и твоя дочь. Подумай, барон, кому она могла проговориться, и кто имеет на тебя зуб, — после этих слов старик кивнул в сторону двери, и Островский вместе с мужчинами покинул кабинет.

Те молча следовали за ним, а Григорий пытался успокоиться. Неужели Катя предала род? Неужели эта дрянная девчонка посмела открыть свой рот и выдать кому-то тайну, которую он ей доверил?

Покинув дворец своего покровителя, барон сел на заднее сидение автомобиля и, достав телефон, попытался дозвониться до дочери, но ничего не получилось. Катя не отвечала, и с каждым мгновением гнев внутри барона рос.

— Если ты посмела, — тихо прошептал себе под нос барон, — я тебя уничтожу…

* * *

Университет.

— Ну что, как действуем дальше? — рядом со мной словно из ниоткуда возник улыбающийся Арсений.

— Лично я планирую ехать домой, — я усмехнулся, — а насчет тебя не знаю. Ты же у нас граф, пока слуги всё не подготовят для твоей нежной задницы, ты даже не шелохнешься.

— Да ну тебя, — Сеня отмахнулся, — зато у меня всё будет по высшему разряду, хе-хе, — он толкнул меня в бок, — где твой транспорт, кстати?

— Да вот подъезжает, — я кивнул на приближающийся «Руссо-Балт».

— Серьезный автомобиль, — друг завистливо присвистнул, — у отца несколько таких, но он граф, а ты у нас простой дворянин. Растешь, дружище, — Сеня хлопнул меня по плечу, — ладно, увидимся через несколько часов, сосед, — после этих слов он сел в свой автомобиль, а я подошел к своему.

— Добрый день, ваше благородие, — Денис дернулся было выйти, но вспомнил, что это мне не нравится, и остановился.

— И тебе привет, — закинув сумку, я сел рядом с ним, — давай домой.

* * *

Час спустя. Особняк.

Денис загнал автомобиль в гараж и остановился у порога дома.

— Ну и чего ты стоишь? — я удивленно глянул на парня, — заходи.

— Так это, может, я домой поеду? — смущенно спросил парень, — что мне тут делать?

— Вообще-то мы договорились, что ты будешь работать на