Миротворец - Сергей Тамбовский

— Дальше, очевидно, надо пешком, — сообщил догадливый Георгий, — интересно, билеты тут надо брать или так пустят?

Билетики все же пришлось взять, по два франка за штуку — в связи с отсутствием у наших гостей франков, кассир согласился принять рублями по какому-то внутреннему курсу, и через пару минут августейшая семья уже гуляла вдоль вольеров и клеток.

— О, абиссинские львы, — указал направо Георгий, — у нас в Питере таких нет, только какие-то они только старые и дряхлые…

— Давно наверно тут сидят, — предположил Александр, — медведей с волками на нашей родине предостаточно, а вот страусов я до сих пор не видел.

Они прогулялись до дальнего конца зоосада, купили кулечек со сладостями, покормили ими двух ленивцев, после чего императрица заметила:

— У меня что-то голова заболела… да и пахнет здесь гадостно — поедемте уже обратно…

— Хороший город, — заметил царь, когда они уже возвращались к Хауптбаннхофу, — чистый и опрятный… и речки с прозрачной водой, в Неве и Мойке вода совсем не такая… и страус в зоопарке веселый был.

* * *

А ровно через сутки поезд императора подкатил к Лионскому вокзалу французской столицы, это была конечная точка путешествия от всех южных и юго-восточных регионов страны. Сюда прибывали составы из Марселя, Ниццы, Монте-Карло, само собой из Лиона, ну и из сопредельных Швейцарии и Италии. Вокзал был весь в строительных лесах и представлял собой не слишком презентабельное зрелище.

Однако встреча царствующей семьи была обставлена не менее пышно, чем в Вене — почетный караул из гвардейцев выстроился чуть ли не на полсотни метров. Встретил царя лично французский президент Феликс-Франсуа Фор, низенький господин с большими залысинами и абсолютно седыми остатками волос на голове.

Руководители двух стран обменялись стандартными приветствиями, обошли строй почетного караула, после чего Фор предложил торжественный обед на сегодня и переговоры на завтра. Все довольно бегло говорили по-французски, так что беседы шли на этом языке.

— Хорошее предложение, — одобрительно кивнул Александр, — думаю, мы его примем единогласно — верно, Мари? — все же решил он уточнить этот вопрос у супруги.

Та ограничилась кивком, после чего вся процессия проследовала к Елисейскому дворцу, официальной резиденции французских властей, начиная с середины 19 века.

А по дороге царь передал президенту перечень лиц, с которыми он хотел бы встретиться в течение этого визита. Фор долго смотрел на этот листочек, потом сказал следующее:

— Верхняя половина списка это, я так понимаю, технические специалисты… кроме братьев Люмьер, ни про кого из них не слышал, но хорошо, мы попытаемся найти их. А нижняя половина это художники, верно?

— Абсолютно верно, мсье президент, — улыбнулся Александр.

— Однако… — задумался тот, — до сих пор ни один из руководителей стран, которые приезжали к нам, изобразительным искусством не интересовался… но встречу устроить можно — они же все, ну или почти все обитают в районе Монмартра, так что думаю, будет лучше, если вы сами туда приедете, сразу и на их творчество полюбуетесь.

— Монмартр, говорите, — задумался царь, но тут вступила в диалог Мария, — я двумя руками за такую поездку — любопытно было бы посмотреть на непризнанных гениев непосредственно в среде их обитания.

— А вы сами интересуетесь искусством? — Александр задал такой неожиданный вопрос президенту.

— Театром — да, — ответил тот, — а остальным по остаточному принципу. Кстати, насчет театра — у нас недавно открылось такое заведение под названием Мулен Руж (Красная Мельница мысленно перевел царь)… очень любопытные представления дают, аншлаги каждый день.

— Я слышал про этот Мулен Руж, — обернулся с переднего сиденья Георгий, — это ведь кабаре, верно? Канкан танцуют?

— Да, в том числе и канкан.

— Ну что же, можно и сходить, — задумчиво отвечал царь, — только если можно, без афиширования.

— Хорошо, — отвечал Фор, — в семь часов вечера на площади Пигаль… пройдем через черный вход, ложа будет занавешена со всех сторон — так пойдет?

Августейшее семейство молча согласилось, а процессия тем временем подъехала к Елисейскому дворцу… обед был длительным и пышным, с большим количеством тостов за все хорошее и против всего плохого. А после этого все семейство отвезли в российское посольство, где они и остановились на весь период нахождения в Париже. Российский посол князь Урусов выделил семье роскошные апартаменты, занимающие всю правую половину резиденции России.

— Вы ведь из рода Урусовых, Лев Павлович? — отреагировал Александр на фамилию посла, — тех самых, которые произошли от хана Едигея?

— Точно так, государь, — наклонил голову посол, — из татар мы, с четырнадцатого века свою родословную ведем — сначала воевали с русскими, потом за них. Один наш предок даже некоторое время исполнял обязанности царя, когда правил в Касимове — ваш прапрадедушка его назначил таковым.

— Да, — вздохнул царь, — каких только вывертов не случалось на Руси… расскажите в двух словах, как тут наши дела во Франции?

— В целом все неплохо, государь, — собеседники расположились в удобных креслах в кабинете посла, закурили по сигаре и продолжили диалог, — связи между нашими странами только крепнут год от года, а каких-либо раздражающих факторов между нами я лично не усматриваю… разве что вопросы по кредитам иногда возникают, но это же мелочи…

— Ясно… — Александр выпустил кольцо дыма к потолку и поинтересовался следующей темой, — а что президент? Он самостоятельная фигура или так, играет декоративную роль во французской политике?

— Сложный вопрос, государь, — задумался Урусов, — с одной стороны за него на последних выборах 60% избирателей проголосовало, но с другой — как и в любой парламентской республике, власть главы государства сильно ограничена многими факторами. Если перевести вопрос в цифры, то я бы сказал, что он самостоятелен на 30–40 процентов…

— Интересный подсчет, — усмехнулся Александр, — расскажите еще о внешней политике Франции — какие проблемы у нее есть в этой сфере?

— Франция великая держава, ваше величество, — отозвался после секундной паузы посол, — не самая великая на планете, но в тройку точно входит, вместе с Британией и Россией…

— А Германия как же? — перебил его царь, — а Американские Штаты?

— И первая, и вторая страна очень