Тот, кто пришел из завтрашнего дня (1-11часть) - Алёна1648

кабинета тихо открылась, и в неё вошёл мужчина. Он был омегой, около сорока лет, с бледным, измождённым лицом, в котором отчётливо проступала боль. Его шаги были осторожными, как будто он боялся сделать лишнее движение. Он остановился на пороге, огляделся, а затем, казалось, собираясь с силами, медленно направился к креслу.

С трудом, с явным усилием, он сел, осторожно положив руки на колени, а взгляд, наполненный тревогой, был устремлён на Мирослава. Его глаза выдали, что это не просто зубная боль — это было мучительное переживание, которое вызывало беспокойство не только у пациента, но и у самого врача.

— Доброе утро, доктор… — голос пациента был тихим, но с нотками беспокойства. — Вы ведь и есть тот новый врач?

Мирослав поднялся с места, встречая его взгляд с дружелюбной улыбкой, стараясь не выдать своих внутренних переживаний. Это был его первый реальный контакт с пациентом, и теперь всё зависело от того, как он себя покажет.

— Доброе утро. Да, я новый врач. Мирослав Сергеевич Миргородский. Чем я могу вам помочь? — сказал он спокойно, стараясь сделать голос мягким и уверенным.

Пациент взглянул на него с настороженностью, его взгляд перемещался по Мирославу, как будто он пытался разглядеть что-то большее, чем просто нового врача в этом месте. Затем его глаза снова наполнились тревогой, и он немного наклонился вперёд, словно бы надеясь, что врач поймёт его без лишних слов.

— У меня сильно болит зуб… — он произнёс слова, и сразу же видно было, как его лицо ещё больше искажает боль. — Уже несколько дней не могу спать.

Слова пациента повисли в воздухе, а Мирослав почувствовал, как его сердце ускоряет пульс. Это было не просто знакомство с пациентом — это был первый экзамен, который мог бы определить всё его будущее здесь. Он заставил себя собраться и, несмотря на тревогу, постарался отвести её в сторону. Вместо этого, он сосредоточился на пациенте и на том, что он мог бы сделать, чтобы облегчить его страдания. Боль была очевидна, и она слишком долго мучила человека, лишая его нормального сна и покоя. Это был момент, когда каждое его действие могло оказать влияние.

Мирослав встал у кресла пациента, внимательно осматривая его лицо, его выражение, и пытаясь определить, насколько серьёзной могла быть проблема. Он знал, что ему нужно действовать быстро и чётко, не имея права на ошибку. В воздухе ощущался запах новой краски, проникающий через слегка открытое окно, и вдали слышался гул завода, который, казалось, не прекращался ни на минуту. Эти звуки, эти запахи — всё это создавало атмосферу того времени, когда каждый человек был частью чего-то большого, но также сталкивался с личными трудностями, которые не могли не быть преодолены.

— Расскажите подробнее, когда именно началась боль? Она усиливается или остаётся постоянной? — Мирослав пытался говорить спокойно, чтобы не нервировать пациента, но внутри его мысли метались.

Пациент немного прищурился, нервно сглотнул и начал объяснять, как боль постепенно усиливалась, как не давала ему покоя, мешая не только работать, но и отдыхать.

Мирослав кивнул, слушая его, и мысленно уже строил план действий. Он понимал, что должен предложить помощь, которая бы соответствовала требованиям того времени. Это была не просто техническая процедура, это был ещё и момент, когда Мирослав мог доказать себе, что в новом мире он способен стать тем, кто не только лечит, но и вызывает доверие.

Мирослав встал перед пациентом, который, тяжело дыша, сидел в стоматологическом кресле, с явным страхом в глазах. В его выражении лица было что-то отчаянное, но также и что-то похожее на надежду. Он чувствовал, как каждый его шаг и каждое слово теперь могли быть решающими для этого человека. Стал он врачом, который сможет справиться с такой ситуацией, или же ошибется, поставив под угрозу не только свою репутацию, но и жизни людей в этом времени?

Он поднял металлическое зеркальце и аккуратно начал осмотр зубов пациента. Тусклый свет лампы освещал его лицо и руки, когда он наклонялся всё ближе к больному зубу. Состояние полости рта было, мягко говоря, запущено. Виден был глубокий кариес, который, вероятно, не раз уже причинял боль, но, по всей видимости, пациент привык жить с этим, откладывая лечение, пока ситуация не стала критической.

Мирослав осторожно осмотрел зубы, сосредоточив внимание на одном из задних зубов пациента. С каждым моментом, когда он исследовал внутренности зуба, он всё больше убеждался в серьёзности проблемы. Воспаление, повреждения, всё это говорило о необходимости немедленного вмешательства. Пульпит — воспаление нерва в зубе — был очень тяжёлым, требующим срочного удаления нерва, если он хотел избежать более страшных последствий.

Мирослав мягко отодвинул зеркало, и, взяв в руки инструмент для осмотра, посмотрел на пациента.

— У вас глубокий пульпит, — сказал он спокойно, стараясь не выдать своего волнения. — Нужно срочно удалить нерв, иначе будет хуже. Я постараюсь вам помочь, но, увы, анестетики здесь недостаточно сильные, и вам придётся немного потерпеть.

Пациент посмотрел на него с испугом, его глаза немного расширились, но он кивнул, стиснув зубы.

— Делайте что нужно, доктор, только помогите… — его голос дрожал от страха, но в нем было также отчаянное желание избавиться от боли.

Мирослав почувствовал, как его сердце сжалось от сочувствия. Этот человек доверился ему, и он не имел права подвезти. Он был врачом, и его задача — сделать всё возможное, чтобы помочь пациенту.

— Всё будет хорошо, — сказал Мирослав, пытаясь улыбнуться, хотя и сам был взволнован. — Я сделаю всё, чтобы облегчить боль. Вы просто постарайтесь расслабиться.

Он сделал паузу, тщательно подготавливая инструменты, стараясь не показать нервозности. Состояние пациента требовало бы анестезии и подходов, которых здесь в полной мере не было. Но Мирослав знал, что ему предстоит сделать невозможное. Он сам должен был адаптироваться под новые условия, найти способ облегчить боль и помочь человеку.

В глазах пациента ещё мелькали признаки страха, но он держался. Видно было, что боль и страдание сильнее страха перед неизвестностью, которая ждала его в кресле.

Мирослав подошел к шкафу с инструментами, его взгляд упал на старые, изношенные предметы, которые с трудом можно было назвать современными. В этом помещении было темно и тесно, лишь тусклый свет, пробивающийся через маленькое окно, едва освещал кабинеты, оставляя все в полумраке. Стены