Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - Юрий Григорьевич Корчевский

Повернулся к убитому гонцу:

– Прости, брат! Похоронить бы тебя по-человечески или к своим доставить. Но возможности нет.

Выбрались на задний двор, с него на параллельную улицу – и ходу. Городишко маленький, не больше сотни домов в три улицы. Но проезжая часть мощена булыжником, все дома каменные, крыши черепицей крыты. Все же зажиточно Европа живет по сравнению с Россией. Оно и понятно, преимуществ много: суровых зим нет, климат мягче, урожайность выше. Да и дороги проще сделать, когда расстояния невелики. Тем более строить их начали еще со времен Рима, когда страны были провинциями римскими. И в любую непогоду пеший или конный мог добраться до нужного ему пункта. В России же по весне или осени распутица, конному сложно проехать, не говоря о подводе. Зимой сугробы по пояс, в Европе таких не видели. Им и одежды теплой не надо. Русские в тулупах и шубах ходят, только они от мороза защитят, а европейцы считают, что русские варвары и дикари, до сих пор в шкурах ходят.

…Все же перестрелка привлекла внимание. К дому, покинутому группой егерей, прибежали французы. Успели дом осмотреть, нашли следы присутствия русских – скусанные бумажные пороховые заряды, крошки ржаного хлеба. Надо преследовать, но куда русские ушли? Понятно, что на восток, в сторону своих войск. И торопились, даже своего убитого солдата не унесли. Покрутились французы да и ушли, забрав лишь оружие своих убитых. Уже не та армия стала у Наполеона.

А егеря сначала укрывались за домами, потом перебежали в лес и уже оттуда бегом две версты до своих. Алексей сразу к полковнику направился, доложил об убитом гонце, сумке с пакетом.

– В седле в состоянии держаться?

– Так точно!

– Тогда ступай в конюшню, бери любую лошадь. Там же, моим именем, двоих кавалеристов из конного взвода – и галопом к генералу. По моим сведениям, он сейчас в…

Алексей едва сдержал вздох. Это верных тридцать верст. Да еще незнакомая местность, где запросто можно встретить неприятеля. Однако приказ надо исполнять, неизвестно, какой срочности и важности сообщение в пакете.

Собрались быстро. Один из кавалеристов в штаб уже ездил, дорогу знал, что облегчало задачу. Он скакал первым, Алексей вторым, еще один кавалерист замыкал кавалькаду. Чем плохо вторым – приходится пыль глотать из-под копыт первой лошади. И одежда, соответственно, пыльная. Если бы не срочность, незнание местности, Алексей скакал бы первым.

Уже скакуны уставать стали, Алексей почувствовал, как у его лошади стала екать селезенка. Надо дать отдых, однако уже виден городок, где расположен штаб. Лошади сбавили темп, но до штаба добрались, роняя клочья пены изо рта. Алексей соскочил, бросив поводья сопровождающим, взбежал по ступенькам. Караульные у входа не остановили. В коридоре дежурный офицер. Он ничего не спросил, увидев кожаную сумку с гербом, сразу провел в приемную. А здесь уже адъютант командующего принял пакет, скрылся за дверью. Выйдя через несколько минут, спросил:

– А что случилось с прежним гонцом?

– Пал смертью храбрых. На него напали трое французов, он отстреливался, мы на помощь пришли, но он получил смертельное ранение и умер на моих руках, увы!

– М-да, печально. Возвращайтесь в полк. Судя по форме, вы из егерского полка, подпрапорщик.

– Так точно. Как раз лазутчиками тогда были.

– Удачи! И да хранит вас Господь!

– Спасибо!

Лошади уже отдохнули, но все равно плелись едва-едва. Их накормить-напоить надо, любая живность требует еды. Особенно после серьезной нагрузки. Заехали в первый же полк, где на конюшне им задали по половине ведра овса, ведру воды. По пути попадались станции вроде ямских. Но они гражданские, польские. Командиры полков еще при пересечении полками Немана и границ других государств, предупредили:

– Не грабить, за взятое платить!

Между собой солдаты возмущались: французы, в их числе и корпус польский, грабили селян, отбирали провизию, корм для лошадей – овес, сено, при этом если и расплачивались, то фальшивыми деньгами. А в Европе русским платить, видишь ли, надо! Ладно бы Польша была оккупированной, а то союзник Франции, причем по отношению к населению – жестокий, да и грабили поляки нещадно: что народ, что барские усадьбы, что церкви, что царские резиденции. Несправедливо! У русских обостренное чувство несправедливости в крови.

Пока лошади шумно цедили воду, хрумкали овсом, стемнело. Ночевать надо, иначе можно заблудиться и попасть к неприятелю. Кое-как собрали деньги, причем хозяин постоялого двора соглашался только на серебро, никаких бумажных ассигнаций! Но спали с комфортом, в тепле, на чистом белье и мягких перинах, не на соломе. Оба сопровождавших Алексея кавалериста восхищались:

– Живут же люди! Перины пуховые, на крышах черепица!

Да, Европа увиделась более зажиточной. Между тем союзники решили поменять тактику. Наполеон еще был силен, и его корпуса возглавляли опытные генералы и маршалы – Ней, Даву. Потому решили нападать на отдельные полки Бонапарта, разбить их поодиночке. Основные действия пришлись на земли Пруссии и Саксонии. Наполеон направил группу войск маршала Удино на Берлин, в составе шестидесяти тысяч солдат при артиллерии. Против него союзники выставили армию шведского генерала Бернадотта в сто пятьдесят тысяч человек. Удино был разбит. Наполеон раздосадован: почти все его действия оказываются ошибочными, войска терпят поражения и солдаты теряют веру в Бонапарта.

Этим же днем, 14 августа 1813 года, состоялось еще одно сражение. Богемская армия Шварценберга (227 тысяч) решила силами русского корпуса Витгенштейна атаковать корпус Сен-Сира в Дрездене. Но к нему на помощь подошли наполеоновские войска, общая численность увеличилась до 167 тысяч. Шварценберг, стратег слабый, убоялся неприятеля, приказал перейти к обороне. Но приказ русским войскам запоздал, они уже пошли в атаку. Не поддержанные соседями, русские понесли потери и отступили. Наполеон следующим днем, 15 августа, решил повторить атаку и разгромить союзников. Нанес удар по левому флангу, где стояли австрийцы, в центре занимали оборону пруссаки. Австрийцы удара не выдержали, были сброшены в овраг, разделяющий австрийцев и пруссаков. В это время хлынул сильный ливень, стрельба стала невозможна, ибо порох на полках замков ружей и пушек мгновенно замокал. Разгорелся рукопашный бой, дрались холодным оружием – саблями, тесаками, штыками и даже прикладами. Союзники прогнулись, отступили. Дрезденское сражение стало последним успехом французов в кампании 1813 года.

Алексею, как и его полку, здорово досталось. Когда пошел ливень, не только стрелять, даже стоять было невозможно, ибо ноги разъезжались, землю развезло. Кожаные подошвы сапог скользили, как по льду. Алексей бежал на шаг-два впереди взвода. Сзади хлюпали по лужам, оскальзываясь, солдаты. Столкнулись. В первой, самой страшной, сшибке погибло не меньше половины взвода. Но и французов полегло немало. Алексей отбивался штуцером с примкнутым штыком