Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев

В какой-то момент его мысли унеслись прочь — к Салчаковой Айгуле, номеру четырнадцать в команде и… явно не последнему номеру в сердцах болельщиков «Металлурга». Вспомнил, как она вчера смеялась у костра, как откидывала волосы за ухо и смотрела на огонь. Есть что-то первобытное в этом, подумал он, в том, как отблески пламени пляшут на лице привлекательной молодой девушки, которая сидит рядом и улыбается. Вот точно так же когда-то и его волосатые предки сидели вокруг костра и смотрели на своих женщин, придумывая стихи, а может быть, просто планируя как убить и притащить к пещере мамонта… хотя процесс ухаживания в те далекие эпохи был намного проще и скорее всего ни черта не куртуазнее, дал по голове и утащил в кусты за волосы, феминизма тогда еще не было. Может быть, нужно было вчера ночью хоть кого-то в кусты за волосы утащить? Салчакова вот прямо напрашивалась… да, конечно, она сказала «ни в коем случае, Полищук», но ведь ее и не спрашивал никто. Зачем спрашивается концентрироваться на идее, если… в голове вдруг возникла яркая картинка о том, как он и Айгуля сплетаются в объятиях, делая «зверя с двумя спинами» и…

— Тссс! Сссс… — щеку ожгла резкая боль и он отдернул руку с бритвой от шеи. Вот на секунду задумался, только рука дрогнула — и тонкая полоска крови тут же выступила на щеке. Он чертыхнулся, зашипел от боли, быстро сполоснул бритву в воде и огляделся. Оторвал полосу от газеты «Вечерняя Правда Колокамска» и приложил ее к порезу, останавливая кровь.

— Вот же зараза… — сказал он, удерживая полоску газеты на месте, чтобы «схватилась». Бросил взгляд на газету, машинально читая что это орган Колокамского городского комитета КПСС, Совета народных депутатов и профсоюзных организаций. Передовица гласила «К новым трудовым победам: Колокамский Металлургический Коминат перевыполняет план!», чуть ниже была фотография слегка обалдевшего рабочего, которому пожимал руку какой-то тип в пиджаке и круглых очках. Вокруг этих двоих стояла «группа товарищей», чьи лица были трудноразличимы на размокшем газетном листе.

Виктор машинально вчитался в статью и узнал, что на Колокамском металлургическом комбинате коллектив под руководством передового бригадира товарища Пегих Н. В. досрочно завершил выполнение плана второго квартала и что такими темпами Комбинат обязательно досрочно выполнит пятилетний план производства, поставленный перед заводом партией и многонациональным народом страны.

Виктор хмыкнул, найдя надпись под фотографией, которая гласила что на ней изображены «товарищ Бруневич С. А., товарищ Лихштейн Д. Т. а также товарищ товарищ Пегих Н. В. с группой товарищей».

— Третий слева — товарищ Хрущев. — припомнил старый анекдот Виктор и отпустил наконец руку. Посмотрел на себя в зеркальце. Кровь перестала течь, но теперь на щеке слева у него красовался кусок передовой статье о внедрении, перевыполнении и выполнении.

— Доброе утречко! До чего хорошо на природе спать! — раздается голос от палатки. Виктор оглядывается и видит, что оттуда выбирается Айгуля, откинув полог палатки и протирая глаза. Он несколько раз моргает, потому что одежды на четырнадцатом номере самый минимум, растянутая футболка белого цвета и… наверное внизу еще что-то есть. Должно быть.

— И тебе доброго утра, леди Годива. С утра уже в любимом наряде? — он вернулся к процессу бритья. Порезался. Но это точно не повод ходить с щетиной на половине морды как урук-хай какой-то.

— Какой еще наряд? — Салчакова зевает во весь рот, да так, что Виктор немного опасается, не вывернет ли девушка себе челюсть. Но нет, природа наделила эту дочь степей удивительной гибкостью… во всем.

— Анекдот такой есть. — Виктор смывает пену с лезвия и пристраивает зеркальце в развилке дерева, примеривается к лицу бритвой, чтобы добрить уже левую щеку: — идет значит Красная Шапочка по лесу. Голая совсем, ну почти как ты сейчас под футболкой этой непотребной…

— Нормальная футболка…

— А навстречу ей… — Виктор задержал дыхание и провел лезвием вдоль щеки. Аккуратно смочил лезвие в миске, смывая пену.

— Навстречу? Давай поскорей рассказывай, Вить, а то мне в кусты нужно с утра!

— А, ну… — он отрывается от процесса и смотрит на нее: — навстречу значит Баба Яга. И говорит — «ты чего, Шапка, с ума сошла? Голышом по лесу, стыд какой!» Ну а Красная Шапочка ей отвечает — «дура ты старая, ничего не понимаешь, это нынче называется „эротический наряд“, вот!». И дальше убежала с корзинкой своей, булочками своими поблескивая на солнышке… — Виктор зажмурился, представляя себе картину и улыбнулся.

— Что-то мне кажется что ты не про те булочки, что в корзинке… — хмурится Айгуля.

— В корзинке пирожки, эх ты, Салчакова, это же детская сказка. Не садись на пенек, не ешь пирожок и все такое.

— Полищук, не зли меня с утра! Это уже совсем другая сказка! Рассказывай, что дальше было, а то я сейчас лопну… — девушка упирает руки в бока.

— Ну так вот, Баба Яга подумала-подумала и тоже все с себя скинула и дальше идет по лесу совсем как Красная Шапочка — голышом. А навстречу ей Серый Волк, который Красную Шапочку как раз ищет. Но увидел Бабу Ягу голую и обалдел. Говорит, «ты чего, старая, совсем с глузду съехала, зачем по лесу неглиже рассекаешь?». А Баба Яга ему и говорит «совсем ты от новомодных тенденций далек, темнота деревенская! Это значится называется „эротический наряд“, простофиля!» Ну а Серый Волк посмотрел на нее и говорит «ладно, наряд-нарядом, но ты бы его хоть выгладила что ли…»

— Ужасный анекдот! — выдает Айгуля и прищуривает глаза: — погоди-ка, ты на что это намекаешь, тренер? У меня морщинки где-то появились⁈

— Это я намекаю на то, что твой эротический наряд можно не гладить. — Виктор заносит бритву и смотрит на девушку через зеркальце: — ну или можно гладить. Я бы погладил, у меня и утюг с собой имеется.

— Твои попытки выглядеть ловеласом выглядят жалко. — скрещивает руки на груди Салчакова: — я уже поняла, чего ты так добиваешься. Вот только веры тебе не на грош. А ну как я соглашусь, что делать будешь?

— А что тут сделаешь? Если убежать не успею, то смирюсь со своей нелегкой долей… — пожимает он плечами, вытирая