Осколки миров: Новые дороги - Дмитрий Фёдоров

— Вот именно, Сахаров, вот именно! Мы даже ничего не почувствовали бы, потому что нас по ближайшим камням размазало бы в виде паштета! Козлиного паштета, в твоем случае! Уж не знаю бывает ли такой вообще!

— Ты права, тысячу раз права! Каюсь, грешен, виноват, посыпаю голову пеплом! Что мне сделать, чтобы загладить свою вину?

— Вот, другой разговор… — отозвалась довольная Настя, — Надо выяснить, как у них дела обстоят с педикюром, маникюром, эпиляцией, покраской волос и косметикой. И, если такое есть, мастеров чтобы притащил прямо к нам! У нас сотня женщин неухоженных! Ты хочешь получить бунт волосатых ног?

— Так вот почему ты меня к себе не подпускаешь последнее время, мой милый йети… — задумчиво сказал я и принялся скакать, уворачиваясь от подзатыльников.

— Подлец! Мерзавец! Единственной, родной жене такое говорить! И ведь это ты довел меня до такого состояния, не обеспечив базовыми удобствами, присущими цивилизованной женщине! Все, иди сюда, я остыла. Хороший способ сбросить пар, но жаль, что я по тебе так и не попала! — уперев руки в боки, сказала Настя.

— Ты бы ручки свои поберегла, а то ушибешься еще об меня, я же твердый…

— Что правда, то правда. Тебя бить — это, примерно, как по покрышке трактора стучать. Так-то, вроде, резина. Теоретически — мягкая. А по факту — все равно, обо что руки отбивать — об бетон или о твой загривок! При этом, что странно, если не бить, а погладить — вполне себе мягкая кожа, под пальцами проминается.

— О, так я теперь состою на восемьдесят процентов не из воды, а из неньютоновской жидкости?

— Ты на восемьдесят процентов состоишь из глупости. — фыркнула Настя.

— Все как обычно. Это абьюз! Я жертва домашнего Василия! Мне нужен психолог!

— Нет у тебя домашнего Василия. Не завел кота, гад, хотя я и просила!

— Мне и собак хватает, жена! Убирать говно не только на участке, но еще и дома я был не готов!

— Слабак!

— Ну хана тебе, нарвалась! Запру в спальне и буду учить уважать мужа!

— А я, может, этого и хотела? — задала вопрос Настя и отвернулась, явно не ожидая от меня ответа. Вот чертовка…

Пока мы развлекались, общаясь, хотя я больше давал жене спустить пар, мы прошли первый осколок, который ничем примечательным не отличался, кроме куч камней и отсутствия прямых дорог. Да, пару раз пришлось залазить на каменные выходы, но высота у них была невелика, метра четыре, не больше. Второй осколок смог немного озадачить километровым болотом, по которому пришлось топать по колено в воде, благо, безопасные тропы были известны разведчикам. А затем мы вышли к очередному скальному осколку, где, запирая проход между скалами, стоял форт «Стерегущий». Место для обороны, и правда, было гораздо более удачным, чем наша равнина, но, все же, наш осколок — это наш дом. Бросать его я не собираюсь ни при каких обстоятельствах.

— Сэр, дайте мне поговорить с дежурным десятником, когда мы подойдем к воротам. Это не займет много времени, но мне надо обозначить ваш статус. — с этими словами он выдвинулся вперед.

— День добрый, сэр Янсен! Нашли потеряшек? Выживших только двое? Маловато, но и такое бывало!

— Все оказалось совсем не так, сержант. Оповести капитана, у нас высокие гости.

— Даже так! Джонни! — сержант повернулся и крикнул внутрь форта: — Бегом, оповести капитана, что требуется его присутствие на внешних воротах! Заходите, сэр Янсен.

Одна створка ворот открылась, пропуская нас внутрь форта. Сразу за нами двое солдат закрыли ее и задвинули толстый засов. «Не очень-то надежная конструкция» — подумал я, но вскоре заметил стоящие рядом упоры, которые в момент осады должны были вставляться в специально подготовленные пазы, блокируя открытие ворот. Все-таки к безопасности тут относились не так уж халатно — надо будет сделать такое же и у нас. Я прекрасно помнил живой таран из тролля и повторять этот опыт не собирался. Внутри форт не впечатлял — небольшое пространство, прямоугольник со сторонами где-то тридцать на пятьдесят, большая казарма с пристройкой, где, видимо, были комнаты офицеров и капитана, склад и небольшое здание неясного назначения рядом с ним, плац в центре, рядом с обоими воротами — по небольшой караулке. На этом, собственно, все внутреннее убранство заканчивалось, если не считать маленького садика с беседкой рядом с пристройкой казармы, но тот был действительно маленьким — там было, наверное, чуть меньше сотки площади. От пристройки к нам как раз спешил мужчина лет сорока с густыми усами и небольшой проседью в волосах. На поясе у него была приторочена сабля — похоже, артефактная.

— С возвращением, сэр Янсен! Как все прошло? Эвакуировали непростых людей, а?

— Добрый день, сэр Торвальд. Позвольте представить: его благородие Александр Сахаров с супругой Анастасией. Александр, Анастасия, это сэр Торвальд Хендрикссон, мой земляк и простой хороший человек. Служил когда-то с моим отцом.

— Ну, не «с» а под его командованием… Но, в целом, верно. Ваши благородия, добро пожаловать в форт «Стерегущий». Славное местечко, где уже пару лет ничего особенного не происходит, не считая попыток диверсионных отрядов пробраться к нам на территорию примерно раз в месяц. Расскажете мне свою историю? Честно сказать, новости с других окраин империи к нам доходят долго, так что я буду рад услышать их от вас. Требуется ли подать обед или отдохнуть?

— Торвальд… они не смогут рассказать тебе ничего об империи. — вмешался в разговор Янсен.

— Ох ты ж! Даже так? Вы из анклава? — опешил капитан.

— Давай мы продолжим разговор у тебя в кабинете, а? Не стоит солдатне греть уши. — ответил ему лейтенант.

— Ох, заинтриговал ты меня, младшόй. Джонни! — окликнул он солдата, который ошивался рядом. — Сгоняй за лейтенантом Трелони! И Густафссон наверняка там же ошивается, так что зови сразу двоих! Пройдемте ко мне, дорогие гости.

Капитан махнул рукой, приглашая нас идти за собой. Мы прошли в пристройку, где было всего шесть дверей, две с одной стороны и четыре с другой. Капитан открыл одну из двух и пригласил нас внутрь:

— Проходите. Это помещение канцелярии, мой рабочий кабинет и штаб одновременно. Присаживайтесь за стол.

Мы вошли в достаточно большую комнату, где буквой «Т» стояли два стола, четыре стула около основания буквы «Т»