КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

— Айко как? — я испуганно открыл глаз.

— Наша мама самая крутая! — гордо сообщила мне Хотару.

Ну кто бы сомневался, ага.

— Илюш, если ты уже належался, то нам бы твоя помощь была нужна, — ненавязчиво остановился около меня Петя.

— Чё там? — лениво спросил я. В конце концов — медведь я или нет?

— Обломыши «Скорпионов» в одну кучу бы собрать. За краем площадки желательно.

— Зачем вам куски? — удивился Джедеф.

— Пригодятся, — хозяйственно сказал Витгенштейн. — Что с бою взято — то свято. А вон там уже зарево приближается, не иначе, сфинкс на подходе.

И этот тащится! Со своими богами опять, поди. И чего им дома не сидится, всё бы концерты…

А Петя продолжал настаивать:

— Говорят, как боги прибудут, площадка исчезнет вместе со всем брошенным на ней…

Я открыл второй глаз и укоризненно посмотрел на Витгенштейна:

— Петь! Совсем вы со мной разбаловались. А влезть в «Вещего Олега» и манипуляторами быстренько?..

— Ах ты, япона мать! — Петя звонко щёлкнул себя в лоб и помчался к шагоходу. И Серго за ним. А я снова лёг и закрыл глаза:

— Сэнго, Хотару, помогите там. Хвосты, опоры, ещё что оторванное по мелочи.

— Сделаем! — гаркнули лисы в две глотки и унеслись.

А я ещё полежу. В прошлый раз эти боги чуть не пять минут черепашились, так что у меня есть ещё время…

ЕЩЁ ОДНА БОЖЕСТВЕННАЯ АУДИЕНЦИЯ

Свинкс прикатил свою колесницу и встал за краем поля. Ну всё, подниматься пора. Я отряхнулся от сугроба и встал.

На небольшой обильно изукрашенной золотом, лотосами и прозрачными белыми тканями площадочке суетились жрецы. Какие-то они все были немножко скукоженные. Впрочем, могу их понять — первоначально-то все ожидали иного исхода поединка и к другому готовились, а теперь, похоже, не совсем понимали, как себя вести.

Зато на все деньги выступил старый папа-фараон! Атон Восьмой явился весь из себя разряженный. Как бы вам объяснить… Ну это как если кто-то хочет специально представиться египтянином и имеет для этого все возможности. В общем, даже платок у него был золотой. Он сошёл со своей золотой (натурально золотой, судя по тому, как она двигалась) колесницы и начал что-то торжественно вопить перед богами, разводя руками с зажатыми в них полосатым крючком (золотым) и этакой штукой, напоминающей старинный цеп для молочения пшена (тоже золотой, чего уж там). Мне потом Петя сказал, что это не цеп, а плеть, но что-то меня терзают смутные сомнения. Вообще не похоже! Ну да Бог с ними. Они тут в Египте по-своему с ума сходят, хотят цепом вместо плётки махать — я что, переучивать их буду, что ли? Больно надо.

Боги благосклонно взирали на него со своей колесницы. По-моему, они даже как-то стали чуть менее прозрачными, но по-прежнему свободно проходили друг сквозь друга, и даже толком посчитать, сколь их там совокупно набилось, не представлялось возможным.

Фараона это не смущало, разорялся он красноречиво, как будто всю ночь тренировался.

Я слегка наклонился к уху Дашкова:

— Мишка! Хотелось бы в общих чертах понять, о чём говорит иностранец.

— А-а! — он встрепенулся, словно просыпаясь. Всё ж сильное на него впечатление почти превращение в аватар огня произвело. — Тут, в общем, ничего особо интересного. Обычные приветствия. Благодарит богов за мудрость и просит благословения своему народу.

— М-гм. И всё? А они вообще как? — зашептал я. — Не в претензии к нам? А то по ихним мордам не поймёшь… Особенно вон тот, лупоглазый — таращится же не мигая, поди разбери, что у него на уме.

Прозрачный тип с ястребиной головой как-то подозрительно дёрнул клювом в мою сторону, и я почёл за лучшее утихнуть совсем.

Тут начались какие-то перестроения, пение, дутьё в длинные дудки и размахивание пышными метёлками, после чего на возвышение поднялся Джедеф.

— Ну всё! — радостно оповестил нас Михаил. — Джедефа объявили официальным наследником Египта… — он на несколько секунд замер, а потом сдержанным шёпотом воскликнул: — Ого! Вон та, которая с руками и крыльями, Исида…

— Это которая с рогами и шариком на голове? — уточнила Дарья

— Да! Она у них за плодородие и ещё эти, — Мишка принялся перечислять, слегка сбиваясь. Судя по всему, с распределением обязанностей в пантеоне Египетских богов было как-то сложно… — Они все принимают Катерину и…

— Благословляют? — слегка склонила голову Маша.

— Нет, тут как бы другое… Надеются, что она даст новые силы утраченным землям. И не против, чтобы она привлекала в помощь… ух ты, своего Бога и святых!

В этом месте жрецы тревожно завозились, а Есения скептически выдала:

— Хитры, однако! Чужими руками жар загрести хотят!

— С другой стороны, — рассудительно сказал Иван, — нам важно, чтобы они публично перед местной аристократией признали жену Джедефа. А против богов они не попрут. А о заброшенных землях сразу говорилось, ещё когда брак обсуждали. Что Катька поможет оживить пески Египта. Так что…

— Это вообще в принципе возможно? — усомнился Серго.

— А чего бы и нет? — Иван пожал плечами. — Здесь же раньше леса были, чуть не на всю Сахару. Если кто и сможет, то только она.

— Природный дар, вроде, не редкий? — с удивлением покачала головой Соня.

— Да, особенно здесь. Природников полно. Но они по силе Катерине в подмётки не годятся.

— Даже жалко такую магичку в другую страну отдавать, — вслух подумал я.

— А чьему сердитому языку мы обязаны присутствием на этом торжестве? — усмехнулся Иван. — Приоткрою вам секрет. В брачном договоре есть пункт, что если Российской империи понадобится, Катерина прибывает по первому требованию для решения любых природных вопросов. Там, кажется, даже наследники подобным образом как-то вписаны.

— Ну и Российская империя, наверное, тоже как-то помогает царству Египетскому? — предположил Серго.

— А как ты хочешь? — Петя пожал плечами. — Политика!

А потом наконец-то была свадьба.

19. ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ

ЕГИПЕТСКИЕ ГУЛЯНЬЯ

Отгуляли мы в Египте положенные три дня. Что характерно, после поединка никто даже не заикнулся, что нам надо в срамные юбки с париками наряжаться.