Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

– Сомневаешься, потому что боишься, – задиристым голосом проговорил Тод, насмешливо подмигнув Артуру.

– Иди за мной и не выпендривайся. Здесь не соревнование за поощрительную улыбку Дианы.

– А за ее поцелуй?

– На это можешь даже не рассчитывать, – тихим, угрожающим голосом проговорил Артур, глядя Тоду прямо в глаза.

– Да ладно тебе, приятель, я пошутил, – насмешливо протянул Тод, впрочем, отступив все же на два шага от своего соперника.

– А я – нет, – сухо ответил ему Артур и, отвернувшись от Тода, продолжил исследовать помещение.

Комнат в доме действительно было великое множество, но ребята не смогли их осмотреть, так как те были заперты.

– Наверное, это гостевые, – предположил Артур. – Поэтому и закрыты. Жаль, что ж, пойдем наверх.

– Как скажешь, – с преувеличенным смирением проговорил Тод. – Ты же у нас главный.

Ребята поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Красивая отделка стен из красного дерева и искусные полотна художников говорили о весьма солидном доходе госпожи Лукреции. Создавалось впечатление, что она зарабатывала куда больше своей сестрицы. На втором этаже опять можно было разглядеть эту дизайнерскую мысль: комнаты не были отделены между собой стенами и представляли одно огромное пространство, которое, вероятно, использовалось гостями постоялого двора в качестве игральной комнаты.

На невысоком зеленом столе рубашкой вверх лежали карты, рядом небрежно валялись кубики и несколько окурков от довольно крупных сигар. В углу стояло около десяти пустых бутылок винотеля, что говорило о веселом времяпрепровождении гостей госпожи Лукреции. Здесь уже ничто не напоминало о том строгом порядке, который царил внизу. Было видно, что эта комната была облюбована гостями, и они распоряжались ей по своему усмотрению, особенно не церемонясь и не следя за чистотой. Артур подошел к столу и стал внимательно разглядывать карты.

– Умеешь играть? – спросил он вдруг у Тода.

– Не-а, – протянул беруанец. – Несколько раз приятели предлагали мне сыграть на пару венгериков, но я не захотел. Пустая трата времени.

Артур молча взял в руку кубики и подбросил вверх. Один показался ему чуть тяжелее, и юноша вздрогнул от внезапно нахлынувших неприятных предчувствий.

– Здесь точно был Алан, – озабоченным голосом проговорил он.

– Откуда ты наверняка знаешь? – встрепенулся Тод, в мгновение ока сделавшись серьезным.

– Это его игральные кости. Он страстно любит азартные игры, но при этом не всегда готов проигрывать. Этот удачливый кубик, как он сам его называет, Алан носит с собой на тот случай, если захочет непременно обмануть кого-то…

– Артур, но ведь он должен был прийти в Троссард-Холл! Почему Алан вдруг оказался здесь, на этом постоялом дворе, в трех часах от Той-что-примыкает-к-лесу?!

– Я думаю, он и собирался в школу. Но по пути заблудился и, так же, как и мы, вышел на постоялый двор, решив здесь переночевать. Вероятно, тут уже находились те самые армуты, о которых нам рассказала госпожа Агата. Потом, как мне кажется, Алан не смог удержаться от того, чтобы не сыграть партию с гостями. Иначе откуда тогда здесь его кубик? Наверное, он даже использовал его, что, конечно, не могло понравиться тем армутам, если они обнаружили с его стороны обман. А потом… Не знаю, что потом. Но в какой-то момент Алан вдруг снимает с себя теплую одежду и выползает из дома. И дальше уже я ничего не понимаю…

– Если он выходил без одежды, то она должна лежать где-то здесь! – воскликнул Тод и сам бросился искать необходимые улики. Самоуверенного юношу, несмотря на некоторое его высокомерие по отношению к другим и шутливое соперничество с Артуром, тем не менее тоже сильно обеспокоила судьба Алана. Ему только сейчас пришла в голову мысль о том, что чудная история, рассказанная госпожой Агатой, вполне может оказаться началом необъяснимой трагедии.

Бесстрашные ребята без устали рылись в вещах госпожи Лукреции, однако, увы, безуспешно. Более ничего, принадлежавшего Алану, им не удалось обнаружить.

А потом неожиданно они отыскали и саму хозяйку. Она покойно сидела в кресле на третьем этаже своего роскошного особняка. Внешностью женщина совсем не походила на свою сестру, в ее чертах не было ничего птичьего, она казалась явно моложе и даже чуть более симпатичной, если этот эпитет вообще применим к уже почившему человеку. Когда Артур увидел при слабом свете своей лампы ее величавые покатые плечи, строгое лицо с пучком на затылке, закрытые глаза, будто алебастровые руки, смиренно покоившиеся на коленях, он сразу все понял. Друзья с минуту в полном молчании созерцали хозяйку дома: строгую, даже после своей смерти с достоинством себя державшую, немного угрюмую и в каком-то смысле очень подходившую этому скорбному месту.

– Она… спит? – неестественно слабым голосом пролепетал Тод. Самоуверенный беруанец в первый раз в своей жизни встретился со смертью лицом к лицу. Никогда ранее он не ощущал ее зловонный гнилостный запах, не видел так близко ее страшные очертания, никогда не задумывался даже о ней всерьез. Да разве и будет здоровый молодой человек, полный эгоистических и вместе с тем в какой-то степени иллюзорных мечтаний и надежд, уверенный в себе и своей силе, предаваться мыслям о бренности бытия? Вряд ли, но тем страшнее для него может статься эта первая встреча с неизбежностью, отрезвляющий опыт, который ему благодушно предоставит однажды жизнь. Когда Тод увидел спокойное и не лишенное даже какой-то приятности лицо госпожи Лукреции, вроде еще и относящееся к чему-то человеческому, живому, но в то же время уже ставшее иным, чужеродным и вместе с тем жутким, то он почувствовал страшную дурноту, которая охватила все его существо.

– В комнате холодно, – так же тихо сказал приятелю Артур. – Поэтому она почти не изменилась. Но… Нам придется осмотреть ее.

При этих словах лицо Тода сильно исказилось, ибо мальчик с трудом смог подавить внутри себя рвотный спазм.

– Я, пожалуй… Поищу еще вещи Алана, если ты не против, – медленно проговорил он, в панике отступая от хозяйки дома. Артур понимающе кивнул. Храбрый юноша уже много раз, в отличие от своего друга, видел смерть и даже сам находился на волоске от нее. Она не пугала его настолько, чтобы он сейчас был не в состоянии побороть отвращение и страх. Юноша внимательно рассматривал бедную госпожу Лукрецию, навеки почившую в своем собственном доме, который являлся теперь не чем иным, как мрачным склепом. Неужели Алана могла постигнуть такая же печальная участь? Мысль эта была невыносимо мучительной и причиняла ему боль.

Артур не находил на теле женщины каких-то видимых повреждений, от которых