Через пятнадцать долгих лет - Дмитрий Алексеев

Нина осталась в сквере со своими сомнениями, а Юрка с Ольгой пошли домой. Они прошли почти полпути, когда Оля ехидно поинтересовалась:

— И где у меня такая тетрадка, что-то я подзабыла?

— Склероз у тебя ранний, жёнушка! Сегодня же сядешь за стол и всё, что слышала запишешь. Ну и будешь добавлять новые сведения, если услышишь. Заодно, покажешь мне, если случайно сверну не туда или забуду, кто у меня любимая жена.

На улице была непонятная питерская погода с хмурым небом и бодреньким ветерком, но пока без дождя. Они уехали на берег Финского залива и бродили там. Оля, как маленькая девочка собирала ракушки и красивые камушки, а Юрка просто радовался жизни и ходил вдоль воды, поглядывая на резвящуюся жену. Гуляли долго, пока не началась традиционная питерская морось и не выгнала отдыхающих под крыши.

Вернулись домой в темноте, мокрые, голодные и счастливые. Когда уже засыпали Оля прошептала:

— Теперь я знаю, что такое счастье. Ещё бы малыша нам…

— 34 —

В понедельник Юрка проводил жену на работу, а сам забрал банки с драгоценностями, сапёрную лопату и поехал на пригородном поезде в сторону Ладожского озера. Ещё до перемещения он наметил удобное мест для захоронения клада. Рядом со станцией Ровеньки был небольшой мост через речушку ещё довоенной постройки. Он был отличным ориентиром и построек рядом не было, да и не будет в такой глухомани.

Когда Юрка нашёл это место, то удивился, как мало изменений по сравнению с двадцать первым веком; это его как раз устраивало полностью. Он отсчитал двести шагов от моста и по компасу на север — столько же.

Остальное было привычно: выкопал яму глубиной почти в метр, разместил там банки горлышком вверх, накрыл старым одеялом и закопал. Место было достаточно высокое, приметное и сухое, так что водой не зальёт, не промёрзнет, ну а дальше — как повезёт.

Вернулся домой ближе к вечеру, встретил жену с работы и погуляли для моциона. Через два дня больничный закрыли и надо идти зарабатывать деньги. Юрка даже обрадовался этому: город изучил достаточно, с драгоценностями вопрос решил, и просто шляться — надоело.

В цеху его встретили без особого восторга. Как Юрка понял, друзей у его предшественника не было, и только начальник цеха явно обрадовался опытному работнику. Однако, Юрий сослался на нездоровую руку и два дня был на правах помощника Жорика.

Разобравшись досконально со станком, послал Жорика обратно на его рабочее место. Не прошла и неделя, как Юрка опять занял привычное место лучшего расточника. В будущем нередко работа была и посложнее.

Почти месяц он работал на заводе после выздоровления и ему страшно нравилось.

Странное чувство охватило Артёма: ему совсем не хотелось возвращаться в реальный мир и особенно в двадцать первый век, с его капиталистическими заморочками. Конечно, нищета людей здесь была очевидна, но он-то зарабатывал прилично, да и тридцать тысяч от бандитов лежали в тайнике. Комната вполне сносная для семьи из трёх человек.

Оставалось жить здесь не так и долго, поэтому Юрка взялся за дело. Когда Оля размякла в очередной раз от любовных забав, он сумел убедить положить какую-то сумму в сберкассу на её счёт, чтобы она свободно себя чувствовала в декрете.

На следующий день они и сделали это. Олю забавляла и даже смешила ситуация, пока она не узнала сумму вклада — двадцать тысяч. Расспрашивать там не стала, зато после выхода устроила Юрию настоящий допрос. Он сделал невинные глаза и заявил, что давно продал драгоценности покойных родителей, но жене не говорил.

— Я даже знаю почему не сказал, — рассердилась Ольга. — Хотел потратить на свою любовницу? Можешь не отвечать…

Юрку такой вариант устроил:

— Наверное, тот прежний так и хотел, зато теперь это только твои и не вздумай делиться с ним, если я опять возвращусь к старым настройкам.

Оля посмотрела на него очень хитрым взглядом, и до него дошло, что он явно недооценивал ум жены. Видимо, поняла, что теперь у неё есть мощный рычаг воздействия на мужа. По крайней мере, едва они вернулись домой, как она буквально набросилась на него и «отблагодарила» с большим усердием.

Юрий показал ей и свою заначку в тринадцать тысяч, но Ольга знала о ней и напомнила, что они хотели прикупить мебель.

— И даже телевизор, и радиолу, не забыл ещё свои планы? — лукаво улыбалась Ольга, и Юра понял, что она просто разводит его. Скорее всего, ничего этого тот Шестопалов ей не обещал, но почему бы не воспользоваться потерей памяти мужа?

Женщины все практичные и хитрые; хоть мегера, хоть верная жёнушка.

Поход в мебельный магазин после работы привёл к разочарованию: диваны и шкафы красовались внутри, но это были образцы. На изделия надо записываться в очередь. Оля чуть-чуть расстроилась, что придётся ждать, а Юрка вспомнил свои навыки из 90-х годов.

Узнав, где кабинет заведующей секции, он отправился туда, оставив Олю бродить по залу. Завсекцией оказалась очень типовой для советской торговли: толстая тётка с высокой причёской, несколькими перстнями на руках и в дорогом, но безвкусном прикиде. Чувствовалось издалека — взятки берёт!

Юрка вежливо поздоровался, с похоронным видом наплёл историю про смертельно больную маму, которой просто необходим раскладной диван и одёжный шкаф. После этого пододвинул к ней на столе пятьсот рублей.

— Что же вы не сказали, что были записаны раньше, а очередь прошла? — заулыбалась дама, ловким движением убрав деньги в стол. — Мы немедленно вас восстановим и на следующей неделе доставим товар.

— Записался в очередь? — спросила Ольга, когда он вышел из кабинета.

— Знаешь, повезло. Отказались тут привереды, не нравится им фасон, ну а нам в самый раз. На днях привезут, пойдём оплатим, — бордо ответил он.

Оля не сводила с него изумлённого взгляда, а когда вышли из магазина, ехидно спросила:

— Шестопалов, ты же комсомолец, а забыл, что взятки давать нехорошо.

— Оля, это была просто благодарность за качественное обслуживание. Как бы букет, обёрнутый в бумагу из банкнот. Представила?

— Да, и непременно запишу этот эпизод в ту самую тетрадь, куда заношу нехорошие поступки, понял?

Тут они не выдержали серьёзности момента и весело засмеялись. Почему-то дурачиться друг с другом им очень нравилось.

С телевизором и радиолой получилось проще: они были в свободной продаже. Телевизор обошёлся чуть меньше двух тысяч, а радиола — пятьсот рублей. Одновременно Ольга выбрала несколько пластинок, на