Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

времена от вредной магии и старались избавляться, но в некоторых жизненных ситуациях она всё же использовалась. Как, к примеру, в бою, в котором стрела в спину или меч в почке вредили значительно больше дозы магии. Вот перед боем или непосредственно в бою ведьмаки и пили разнообразные зелья, магией насыщенные. Смертельные для маглов, очень слабые и лёгкие для магов, но для ведьм и ведьмаков же являющиеся мощными наполнителями, позволяющими на несколько минут пользоваться магией, пока она вытекает из ядра, окутывая тело.

У ведьмаков магия работает на регенерацию носителя. Шрамы мгновенно зарастают, кровь не вытекает, отсутствие воздуха мучительно, но не смертельно, яды неприятны, но нейтрализуются, магия даёт недостающее и энергию мышцам тела.

Соответственно, ведьмак, и так умелый воин, да ещё глотнувший зелья с концентрацией магии, достаточной для заполнения ядра, бросался в толпу врагов, в которой сражался, пользуясь некоторое время неуязвимостью. Его могли бить, колоть, резать и протыкать. Дозы магии, что не успела вытечь из ядра, расходовались на регенерацию.

— Так что, всё-таки ведьмаки и колдовать могут?

— Нет, для колдовства нужно не только магическое ядро, но и магические каналы, проходящие, как правило, через руки. «Дырка» в груди, из которой истекает магия ведьмы, на магический канал совершенно не похожа. Нет, теоретически-то многие пробовали, но, насколько знаю, безуспешно. Это всё равно что пробовать написать слово ручкой, превратившейся в червя. Червя, ещё и хаотично брызгающего чернилами.

— Ручка-червяк… Надо же.

— С пробитым ядром творить слабую магию могут только колдуны. Те самые, почему-то не уничтоженные, сквибы старых семей. Пробой ядра у них всегда приобретённый, магические каналы, что проросли при становлении, никуда у них не исчезают. Так что потребляя зелья, прикрыв кое-как артефактами дыру в ядре для сокращения ухода магии, находясь в месте силы, имея в достатке магическую пищу… Они, в общем-то, неплохо могут жить и в обычном мире да пользоваться магией. Но это редкая, очень индивидуальная и болезненная тема, сведениями о которой маги делятся очень неохотно.

— Миссис Фигг, у вас телефон звонит. Уже восьмой сигнал пошёл. И книзл царапает дверь, пытается, похоже, открыть за край, но не может.

Женщина всплеснула руками:

— Конечно, не может, защёлка же! Минутку, Гарри. Узнаю, кто такой настойчивый. А ты, если хочешь, можешь сам колышки попроверять. Понял же, как я делаю, да? Кристалл проявляет дефекты и оставляет иллюзорные метки, видимые и без магии.

Я хмыкнул:

— Вот теперь да, окончательно понял. Попробую.

Кристалл, похоже, природный хрусталь. Отломленный от друзы, практически правильный «карандашик» с палец взрослого человека. Прозрачный у острия и мутный, почти белый у основания. На широкой грани незамысловато-каллиграфически выгравировано «аспен» (осина).

— Ты смотри, какой специализированный инструмент…

Но предвкушение исследователя было напрочь снесено вихрем ворвавшейся хозяйкой. Она даже шаркать по полу забыла, где-то отшвырнув свои шлëпанцы. Я замер, разглядывая, как она набивает в широкий ремень, словно в пулемётную ленту, осиновые колья. Следом из шкафа появилась хитрая сбруя с разнокалиберными кармашками, куда, видимо, в определённой последовательности застëгивались крошечные бутылочки, которые так и хотелось назвать «фиал», мешочки с чем-то, непонятные кругляши…

— Проблемы с упырём? Он вылез днём и оказался не столь безобидным?

Женщина, не прекращая быстрые сборы, ответила, и куда из голоса делось «тётушкино добродушие». Теперь она выглядела, как смесь сержанта Токарева, державшего в страхе роту кавказцев, и Кеши Волкова, авторитетного вора, которому отдавали кошелёк, даже когда он просто просил в автобусе передать билетик:

— Верно, парень. Сейчас ты перейдёшь в гостиную, где часик-другой посидишь с Хохолком. Я переоденусь, потом мы с мистером Тибблсом и Лапкой пойдём на кладбище решать трудности.

Едва женщина заговорила, я ощутил зуд в кончике носа, который ощущал совсем недавно. И вместе с этим появилось резкое нежелание отпускать ведьму одну. Это не была эмоция Поттера, мальчишке, судя по ощущению, совершенно не хотелось такого приключения. И это не было решение «меня взрослого», потому что рационализм заявлял, что ведьме, да целой главе ковена по-любому виднее, чем час назад активированному малышу, хоть и магу. Но пока она говорила, это ощущение нарастало, не поддаваясь анализу, пока я не сказал:

— Я иду с вами.

И в груди разлилось ощущение правильности. Да, так и должно быть. Я маг. Я лорд. Я воин. Твою мать… интеллект с любопытством изучает «это». Но внутренняя суть личности никакого негодования не испытывает, напротив, подтверждает и сливается, приняв как должное. Но Арабелла отмахнулась, отрубив:

— Нет.

Ничего, продавим. Подпустим в голос загадочности да поиграем бровями так, что о «знаниях предков» она сама додумает:

— Я хорошо вижу, слышу и чую запахи. И хорошо ощущаю магию. И главное, как вы сами сказали, Гарольд Поттер прошёл инициацию и теперь имеет право совершать поступки и отвечать за них.

Хорошо, остановилась. Смотрит и хмурится:

— Я не в курсе договорённостей Петуньи, но точно ей не поздоровится, если с тобой что-то случится.

— Ну что вы, глава ковена. Я не собираюсь рисковать. Настоящим риском будет оставить меня здесь, когда я хочу быть ТАМ, Белла.

Глава 19. Кладбище

Чтобы набросить выбранное обмундирование, хозяйке хватило двух минут, после чего она вынырнула из соседней комнаты и выдала мне узкий «колчан» на лямке, из которой высунулась на четверть пачка осиновых кольев. Пока я закидывал его за плечо, ведьма сказала:

— Не выпадают. Чтоб кол достать, его надо повернуть вокруг оси.

Я тут же успешно продемонстрировал извлечение, крутнув один по часовой, второй против часовой стрелки, после чего лихо защелкнул пробники на место. Ведьма же одобрительно хмыкнула и протянула, удерживая за середину ножен, небольшой кинжал:

— Серебрëная бронза. Просто держи рукоятку двумя руками перед собой, если что. Вперёд не лезь, маг. И вообще не лезь.

Женщина одним глотком осушила мутную склянку, передёрнула плечами и зыркнула разлившимися по всей радужке зрачками:

— Идём.

В памяти у меня было расположение этого самого кладбища. Гаррик там бывал, поэтому неплохо представлял улицы и повороты, на которых нужно было свернуть, чтобы дойти. Но… Я не учёл стиля перемещения ведьм, и что такое «не делать скидок по-мажески» я понял очень быстро. К сожалению. Миссис Фигг ринулась через город напрямик и совершенно не собиралась медлить из-за моего слабого мальчишеского тела.

Её расстёгнутое фиолетовое пальто развевалось, как плащ, за плечами, и его колыхание заставляло соскальзывать взгляд. Похоже, в этом и было его главное предназначение. Видимо, активируется именно наброшенным, поскольку застёгнутое, как обычно, на все пуговицы — вызывает лишь мысли «что за дурацкое пальто». Но это предположение. Сейчас