Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

И вдруг Хранитель понял, откуда взялась та тревога, что заполнила его сердце. Всё дело в перманах! Почему их нашли всех разом? Как они смогли сговориться между собой, и собраться в одном месте? Для чего? Неужели они решаться после того, как им обещали жизнь, захватить оружие, и вырваться отсюда? У них ещё найдутся силы для этого, и разве можно верить клятве варвара?

Сквозь сгущающуюся темноту старик с трудом разглядел лицо склонившегося над ним Дитхара, и уже не чувствуя рук, ухватившись за холодный рукав кольчуги, захрипел:

– Засада…

– Что? – Переспросил отрок, нагибаясь ниже.

– Засада… – Снова зашептал Жрец, с ужасом понимая, что уже сейчас может быть поздно. Как же он раньше этого не увидел? Ведь до этого можно было так легко догадаться!

* * *

Глава 11.

Он не мог ошибиться. Сюда вела широкая, множество раз исхоженная дорога. Даже в полной темноте, сейчас, она была видна, и мимо неё было невозможно пройти. Тёмные следы на белом фоне снега переплетались, сливались в одно, широкое русло, и даже ребёнку было понятно, что здесь прошло много раз множество живых существ. Да. Только так их и можно было назвать, потому что это были не люди, а исчадия ада, многие сотни лет, назад изменённые Невидимой Смертью.

Чувство чего-то злого, нечеловеческого, чужого, стало совсем невыносимым, и «тёмный», передёрнув плечами, коснулся рукой фибулы, словно боялся, что она может расстегнуться, и он останется без плаща из волчьей шкуры, на растерзание пронзительному, холодному ветру.

Рядом недовольно заурчал Кали, и словно ища поддержки, ткнулся влажным носом в ладонь Хортера. Тёмный с улыбкой потрепал его за ушами, и волкодав, с благодарностью посмотрел на него, блеснув в темноте глазами. Получеловек, полудхор даже и не мог вспомнить тот день, когда между ними проскочила искра взаимопонимания, и они стали держаться вместе. Ему казалось, что это было всегда, с самого дня его рождения, и, конечно, уже не кончится никогда.

Он не уставал удивляться храбрости, мужеству Стального Барса, и каждый день благодарил Бессмертного Тэнгри, что тот свёл его с ним. Да, хорошо, что Вальгер тогда нагрубил лорду Сатвелу, и вождь клана ничего не мог придумать лучше, чем отослать его десяток в головной дозор. Хорошо, что Вальгер решил напасть на отбившихся челманов, и не дать им принести жертву своему кровожадному богу. Они тогда спасли знатного знахаря, пусть и гаара, что и по сей день продолжает лечить вигов, хотя на протяжении нескольких сотен лет, они всегда были врагами. И, наконец, хорошо, что десяток Вальгера присоединился к малой дружине Рутгера. Может быть, это был и опрометчивый шаг, но только здесь, в этом военном походе Хортер нашёл себя, и знает, чего он стоит.

Он никогда не промахивался из лука, или арбалета, и каждая его стрела находила цель. Ему даже не приходилось долго прицеливаться, как обычному человеку. Он просто знал, что попадёт, и когда уверенность становилась обжигающей, спускал тетиву.

Виги и гаары. Вековые, злейшие враги. Что же они делили? Земли, не заражённые Невидимой Смертью? Но у гааров и вигов её достаточно. Богатство? Виги всегда первыми нападали на своих ближайших соседей. Зачем же им это было нужно? Почему они так долго не могли мирно сосуществовать? А может и сейчас, когда он находится в сотнях поприщах от страны Лазоревых Гор, там идут бои, и гибнут люди. Эррилайя видела, что там идёт война. Откуда столько врагов у вигов, и почему они хотят уничтожить их? В мире, где в цене только сила, и способность противостоять врагу, это нормально. К тому же слава о богатстве страны Лазоревых Гор разлетелась далеко по всему Обитаемому Миру. Поговаривают, что раньше, ещё до Апокалипсиса, там хранили всё золота некогда огромнейшего государства, но как теперь это проверить? Да и это всего лишь слухи.

Кали насторожил уши, и чуть привстал, будто собирался совершить прыжок на врага. На самом деле он не издал и звука, и всем своим видом показывал, что чувствует приближение мутантов. Нет, этот пёс не совсем обычный, и Хортеру иногда казалось, что в нём гораздо больше ума, и способности правильно оценивать обстановку, чем во многих людях. Пёс был лишён какого-либо коварства, или хитрости, и платил людям верностью, преданностью. Он не бросался на врага сломя голову, едва завидев его, а терпеливо выжидал подходящего момента, и каждый его рывок заканчивался смертью противника.

Получеловек не мог не вернуться за своим воеводой. Он даже в мыслях не допускал такого, и если бы он не смог его выручить, то метко пущенной стрелой оборвал его мучения. Коур рассказал, что делают мутанты со своими пленными, и от этих рассказов стыла кровь в жилах. Уж лучше быстрая смерть, чем адские пытки, какие не сможет выдержать ни один человек.

Он прекрасно помнил место, где оставил Эррилайю с остатками отряда, договорился, что когда они доставят раненого Древнего, до его убежища, то вернутся и будут ждать лазутчика с вестями. Никто из воинов не сказал, что выручать воеводу из плена равносильно самоубийству. Ни у кого и мысли такой не возникло, и все, как один, были готовы отправиться на смерть ради своего собрата и воеводы. Надо было только знать, где искать тварей, и их пленника.

В эту вылазку Хортер пошёл один. Виги понимали, что они будут только мешать ему, и нечаянно выдадут их передвижения. Они всего лишь воины, и не обучены скрытно передвигаться по местности, где враг может поджидать за любой скалой, или изгибом оврага. Роль «тёмного» была проста, и в то же время самой главной. Он должен был как можно быстрее найти логово мутантов, удостовериться, что воевода жив, и тут же возвращаться назад, чтобы указать воинам путь. Первая часть задания была выполнена. К входу в тоннель его привели бесчисленные следы уродливых ног, темнеющие на белом, хрустком снегу. Он видел и сам вход, выделяющийся на иссечённой ветрами и дождями скале правильной, полукруглой формой. Твари сновали без перерыва, и были так похожи в своём омерзении, что было невозможно подсчитать даже их примерное количество.

«Тёмный» терпеливо выжидал, когда же исчадия ада угомоняться, хождения из пещеры и обратно станут реже, чтобы проникнуть внутрь, и посмотреть, что сталось со Стальным Барсом. Шанс на успех вылазки был слишком мал, но ведь