Упивающийся - FaVn

— … И… ещё кое-что.

— Хм?

— Момо… — Арата вздохнул и сделал небольшую паузу, словно подбирая слова. — … Я люблю тебя.

Конец Откровения

— … И… ещё кое-что.

— Хм?

— Момо… — Арата вздохнул и сделал небольшую паузу, словно подбирая слова. — … Я люблю тебя.

За время этого разговора Арата успел поведать Момо многое, хоть и опускал некоторые детали, стараясь при этом достоверно выразить суть. Хоть ему и хотелось быть предельно честным, но, как ни крути, такие откровения давались ему не без напряжения. Что рассказ о своей нынешней природе, что рассказ о будущем отцовстве, однако сложнее всего для Ишимуры оказалось выговорить именно последнюю фразу.

Такие простые, но вместе с тем сложные и опасные слова, особенно для такого как он, ведь разбрасываться ими без повода он не мог, слишком уж много они для него значили. Произнести их для Араты означало не просто признание в чувстве влюбленности, нет, это было полноценное признание в зависимости от человека, объявление его кем-то невероятно важным, и сейчас это случилось. Исключая родителей лишь Курока слышала от Ишимуры такие слова, и сейчас, сказав их Ханакай, он чувствовал облегчение, но… вместе с ним был и стыд.

Этими словами Арата буквально признался самому себе в отнюдь не бесконечной верности Куроке, открыто заявляя о себе как о кобеле и ублюдке, так мало того, он признался в этом Момо сразу после слов о своём будущем ребёнке от Куроки. Поступок более чем достойный звания подлеца и ублюдка, и то, что он находился в мире, где оригинал строился на откровенно абсурдных отношениях с гаремом его никак не оправдывало. Собственно, Арата и не искал оправданий, полностью принимая такую правду о себе и не собираясь её оспаривать. Только вот и поступить иначе он не мог, ибо обещал быть честным с Ханакай и рассказать ей всё, так что умолчать о подобном было бы не менее подло.

Теперь же Ишимура готовился к последствиям своих слов, раз они были сказаны, и последствия обещали быть яркими, отнюдь не в положительном смысле этого слова.

— … Что… что ты сейчас сказал? — с явным недоумением в голосе и на лице спросила Ханакай.

— Я люблю тебя, Момо. Вот что я сказал. — голос Араты же был более чем спокоен, хотя его внутреннее состояние было далеко от спокойствия.

— … Ты сейчас неудачно пошутил, правда? Очень неудачно.

— Нет, я абсолютно серьёзен. Поверь, я могу пошутить на многие темы, но не когда это касается подобных чувств, особенно теперь.

— … Арата… Ты… — Момо пыталась подобрать слова, что получалось с трудом из-за бурлящих в ней эмоций. — Ты издеваешься надо мной?!

— Я бы не хотел так поступать, намеренно уж точно.

— Не хотел так поступать? Намеренно? Ответь-ка мне, ты сам-то понял, что именно сейчас сказал? Хотя нет, не так. Что именно и как именно ты сейчас сказал?

— Хочешь верь, хочешь нет, но я прекрасно осознаю каждое сказанное мною слово. Как это звучит со стороны тоже имею представление.

— Имеешь представление говоришь? Только вот я в этом не уверена. — голос Момо явно говорил, что она едва сдерживается, чтобы не перейти на крик. — Ты буквально только что сказал мне про беременность своей девушки от тебя.

— Да.

— И сразу после этого заявил о любви ко мне.

— Да.

— О любви ко мне, при том, что ты ждёшь ребёнка от своей некоматы.

— Да.

— Ты точно понимаешь, как это всё звучит?

— Да.

— … Арата, ты… ты отвратителен.

— Знаю. — парень не стал с этим спорить, да и в целом не собирался оправдываться.

— Сказать нечто подобное… в такой ситуации… ты правда отвратителен.

— Знаю.

— Что, даже не попытаешься хоть как-то на это ответить и возразить?

— А смысл? Отрицать правду глупо, так к чему тогда нужны лживые оправдания?

— С такой честностью говорить такое… идиот.

— Да, я знаю, что я та ещё мразь.

— … Почему?

— Хм?

— Почему ты говоришь мне такое? Это признание, чем я его заслужила? У тебя уже есть эта некомата, считай есть полноценная семья. Да и кто я на её фоне? — Момо смотрела себе под ноги, а её взгляд выражал лишь горечь и непонимание. — Старшая Тоджо. Она талантливее меня, сильнее, красивее, да и прожил ты с ней уже долгое время, так зачем тебе тогда я? Или ты насмотрелся на Хёдо и решил перенять его мечту о гареме?

— Ты сейчас серьёзно пытаешься принизить себя сравнением с другим человеком?

— Сам ведь сказал, что отрицать правду глупо. На фоне твоей девушки я никто, так что…

— Мне на это наплевать. — перебил девушку Арата. — Ты думаешь, что я полюбил Куроку только из-за её силы, мастерства и внешности? Или что я проникся к тебе такими чувствами по таким критериям? Знаешь, я конечно ублюдок, но не до такой степени, чтобы выбирать близких мне людей по таким критериям.

— Тогда почему?

— Разве не очевидно? Потому что ты та кем являешься.

— Что? Что это вообще должно означать?

— Ровно то, что я и сказал. Момо, мне плевать насколько ты сильная и талантливая, важно совсем другое. Не буду скрывать, мне очень приятна твоя внешность, ибо я действительно считаю тебя одной из самых красивых девушек, что мне доводилось видеть, и об этом я тебе уже говорил ранее, но даже это играет малую роль. Самое главное для меня — это твоя личность. Твой характер, нрав, поведение, чувства, эмоции. Всё это для меня гораздо важнее, чем любые иные вещи.

— Личность… ты влюбился в меня только из-за этого?

— А из-за чего мне это делать? Из чувства похоти и желания с кем-то переспать? Прости если разочарую, но я не такой повехностный человек.

— Будто бы ты сказал так, если бы я была уродлива внешне.

— Но ты ведь не такая, тогда к чему такие мысли из разряда «если бы»?

— …

Момо не спешила отвечать на вопрос Араты, так что между парнем и девушкой повисла напряжённая тишина. Арата чувствовал как в душе его подруги, по крайней мере всё ещё подруги, бурлил шквал эмоций от всего этого разговора, и никак не мог её в этом винить. В некотором смысле парень даже был удивлён тем, что Момо всё ещё его слушала и говорила с ним, а не зарядила ему пощёчину и не ушла, навсегда потеряв желание видеться с ним. Винить