Некрос. Старые долги - Vivian2201

о самых неприятных ситуациях в обеих моих жизнях — как вызывающие стыд, так и ужас… Казалось, нечто внутри сопротивляется, стараясь помешать мне добиться желаемого. И с каждой секундой становилось всё труднее сохранять концентрацию на мистерии и собственных действиях.

Однако, стоило мне разобраться с отделением нужных элементов духовной составляющей, как стало значительно легче. Будто нечто лишилось сил и более уже не могло так рьяно вмешиваться в процесс.

Настал черед ауры, дара и силы воли.

Тут дело пошло значительно быстрее.

Несмотря на то, что я чувствовал невероятную моральную усталость, энергетическую опустошенность и физическое напряжение, хотя тело и не было задействовано в происходящем, мистерия явно начала действовать уже не только за счет моей собственной воли и магии. Будто бы кто-то принялся поддерживать меня и мои действия, заодно придав ритуалу дополнительную силу.

— Falgaro aferania lipparessa!

Наступил новый этап. Необходимо срастить, сделать одним целым, частицы моего естества и Гримуар. А для этого необходима жертва. Ею стали уже выпотрошенные нами предатели и их семьи. Все семнадцать.

Первоначально я надеялся обойтись ксеносами, но, как оказалось, они в принципе не подходят для подобных мистерий, если речь идет о человеческих крестажах и филактериях. Слишком отличный духовные составляющие и энергетика от наших. Однако, использовать простецов из ближайшей тюрьмы тоже не стоило. Их бы потребовалось куда больше, чем почти шесть десятков.

— Faarone immobility!

Один за другим маги-предатели, их жены и мужья, сыновья и дочери, братья и сестры, получила рану в сердце, наносимую ритуальным кинжалом. Риина и «Дафна», которых мне пришлось задействовать в происходящей мистерии, не подвели и затаскивали телекинезом внутрь искаженного мистерией пространства одну жертву за другой, давая мне возможность действовать дальше.

Стоило клинку из Хладного Железа оказаться в груди предателей, как они почти мгновенно осыпались серой пылью, втягиваемой пламенем свечей. Одновременно с этим вырванные из моей духовной и магической составляющих частицы срастались с Гриумаром. У него начала формироваться собственная аура, энергетическая структура и… Даже тонкие тела и коконы с оболочками!

Медленно, плавно, будто бы мы наблюдали появление жизни. Гримуар из просто могущественного артефакта превращался в нечто похожее на существ из плоти и крови. Разве что выглядящее иначе. Даже ядро дара начало развиваться, становясь самостоятельной структурой, а не осколком моей силы. Аналогичный процесс шел и с остальными элементами, перенесёнными в него.

Жизненные силы жертв наполняли сие действо энергией, подталкивая его, усиливая и укрепляя. Фактически, пленники, умирая, порождали новое существо. Пусть и лишенное плоти и крови, но не менее живое, чем я сам.

В этот момент мне стало ясно, что мысль отказаться от использования заточенной в кристалл души, подаренной мне Герцогом в качестве извинений за Норман, была правильной. Неизвестно что именно могло произойти, вздумай я пойти таким легким и простым путем.

Плавно, будто в этот мир пришел некто новый, принявшись осматриваться, начало появляться ощущение присутствия новой частицы меня. Самостоятельной и самодостаточной, но, что удивительно, неразрывно связанной со мной. Затем между нами образовалась связь. Причем, не явная, не на уровне тонких тел или ауры, а куда более глубокая — между моей душой и личностью, истинным «Я», и Гримуаром.

Постепенно процесс формирования сути крестажа завершился. Он на несколько мгновений распустил во все стороны тончайшие нити своих воли и восприятия, а затем, наткнувшись на меня, а затем и на Риину с «Дафной» свернул их и… полностью скрыл свою магическую природу, превратившись с самый заурядный ежедневник с коричневой кожаной обложкой, металлическими уголками замочком.

Казалось, ни что более не напоминало в Гримуаре о его истинной сути, если бы не эта связь между нами. Через неё, на каком-то прежде неведомом мне уровне, я ощущал рядом с собой маленького, хитрого и опасного хищника, готового в любой момент броситься на врага.

«Если так ощущается Гримуар, моя миниатюрная копия, — мелькнула у меня шальная мысль, — То что же чувствуют окружающие, находясь рядом со мной?»

Однако, времени, сил и возможности предаваться размышлениям не было. Ритуал ещё не завершен. Мне предстоит выполнить вторую его часть. Пожалуй, самую сложную, ответственную и опасную, поскольку любая ошибка может дорого обойтись. Причем, не только для меня, но и для окружающих. Ведь, стоит оступиться, и в этот мир получит чудовище, подобное Тому Риддлу в период его безумия. Разница лишь в том, что он не был полудемоном и не обладал всеми теми знаниями, которые ныне есть у меня. Да и Орден Вальпургиевых Рыцарей не идет ни в какое сравнение с моей организацией.

Закончив очередную часть мистерии, я произнёс следующее заклятие, хотя управлять собственным телом, находясь вне его, было сложно, но мне удалось подстроиться под новое состояние.

— Gnelehargo therthe liikahnez!

Последние жертвы в этой мистерии должны были послужить способом устранить прорехи, образовавшиеся в моей энергетике, ядре дара, тонких тела и душе, восполняя утраченное путем создания нового. И это оказалось ещё сложнее, чем я думал.

Незримое давление на разум, что мешало мне действовать на первом этапе мистерии, вновь появилось. В этот раз я вспоминал войну и всё то, что видел на поля сражений.

Изуродованные тела воинов в латных доспехах и кольчугах, умирающих лошадей, из глаз которых лились слезы боли, собак, что выли над погибшими хозяевами, не желая уходить и принимать их смерть, мертвых, замершие, взгляды друзей, что не пережили очередного дня…

Всё это чередой мрачных образов проносилось перед моим взором, периодически останавливаясь, дабы показать мне всё то, через что я когда-то прошел.

Этого дерьма было неожиданно много.

Пылающие города, сожженные урук-хай, пепелища на месте деревень, на которых мы находили женщин и девочек со следами насилия, разбойничьи лагеря в лесах и степях, что устраивали налеты на мелкие поселения…

Последним и самым ярким во всём этом калейдоскопе кошмаров был Хогсмит.

Но не то, каким он был в лучшие свои года, мирным и уютным, со светящимися от магии иллюзий вывесками магазинчиков, гуляющим по узким улочкам ученикам Хогвартса… Нет.

Я увидел его иным.

Мрачным, наполненным промерзшими трупами, покрытым серым пеплом и снегом…

Тем, каким Хогсмит остался у меня за спиной в момент прыжка в Арку Смерти.

Мертвым.

— Я не сдамся, слышишь! — вырвалось у меня, — Кем бы ты ни был, знай! Я не сдамся!

Словно бы в ответ на моё рычание, давление исчезло. Будто бы кто-то понял — бесполезно. Не выйдет сломать Айзека Кларка, прошедшего настолько много дерьма, что его уже ни чем не удивить.

Между тем, души жертв,