Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

– Вилката? – презрев всякую субординацию, ошарашенно выдохнул Черкасов. – Ты с ума сош… – старший артиллерист броненосца все-таки успел сообразить, что нужно следить за лексикой даже при разговоре с другом, если он является твоим начальником.

– Вилката, – твердо ответил старший офицер «Пересвета». – Да, я наслышан о его геройствах, о том, что он лучший наводчик флота и тому подобное, но напиваться перед боем не дозволено никому.

– Напился? Вилкат? – Черкасов не поверил собственным ушам. – Он же герой Цусимы, георгиевский кавалер…

– Сомневаешься в моих словах? – напряженно посмотрел на лейтенанта Соймонов.

– Так! – Эссен даже не повысил голоса. – Сейчас не до этого. Но своему старшему офицеру я верю сразу и без всяких сомнений. А вы, Василий Нилович?

– Да я тоже, но… – замялся Черкасов.

– Прекрасно… То есть, конечно, ничего прекрасного в этом нет… Короче: матрос, напившийся перед боем, пойдет под суд. Каким бы золотым комендором он ни был. Если бы он надрался на берегу, даже набив при этом морду самому полицмейстеру Владивостока, – я сделал бы все для того, чтобы вытащить этого матроса. А сейчас: если приговорят к расстрелу – пальцем не шевельну.

– Ну, это вы слишком, Николай Оттович, – даже сам Василий слегка опешил, услышав решительную речь своего командира.

– Ничего подобного, Василий Михайлович! – резко оборвал Соймонова Эссен. – Этого раздолбая не случайно списали с «Победы». За пьяный дебош на берегу.

– Простите, но его не столько «списали», сколько мы с вами вместе выпросили этого матроса у Зацаренного, – позволил себе улыбнуться Черкасов, – именно потому, что нужен был хороший наводчик в носовую башню к нашим новым орудиям. А специалист он действительно прекрасный – я успел убедиться.

– Да? – слова артиллериста не произвели на Эссена никакого впечатления. – Лет пятьдесят назад этот ваш «прекрасный специалист» уже болтался бы на нок-рее за подобные художества. Как вы думаете, почему Василий Максимович так легко расстался с «замечательным комендором»?

– Возможно, я несколько сгустил краски, Николай Оттович, – поспешил вмешаться Соймонов, видя, что командир начинает злиться не на шутку, – матрос, конечно, выпил прилично, но не до «полного изумления». К пушке его ставить нельзя, но на ногах держится уверенно. Пара часов карцера, и можно включить его хотя бы в пожарный дивизион.

– Поступайте, как знаете, Василий Михайлович, – начал слегка остывать Эссен, – много чести этому сукину сыну, чтобы мы из-за него столько времени на споры потратили. Но после боя пойдет под суд. Я на своем корабле такого безобразия не потерплю…

– С «Орла» передают: «Команды имеют время обедать», – прервал беседу офицеров крик сигнальщика.

– Тоже дело, – хмыкнул Эссен, – ступайте, подкрепитесь перед боем, господа.

– Сегодня я хотел бы пригласить вас на обед в кают-компанию, Николай Оттович. От имени всех офицеров «Пересвета», – слегка смущаясь, поспешил сказать Василий.

– С удовольствием принимаю приглашение, – командир корабля обозначил полупоклон в сторону своего старшего офицера. – Перед боем приятно будет пообедать в нашей дружной семье. Часа два-три у нас, кажется, имеется. После снятия пробы из матросского котла я к вам присоединюсь.

Обычно снятие пробы производилось в чуть ли не торжественной обстановке. Когда весь свободный от вахты экипаж выстраивался на палубе и наблюдал, как командир корабля дегустирует предстоящий обед. Однако сегодня был вполне вероятен бой, и питаться предстояло посменно. Помпезность ритуала была совершенно излишней. Эссен не поленился лично посетить камбуз и попробовать пищу перед раздачей непосредственно там.

Пересветовский кок Перец, как обычно, оказался на высоте: и кислые щи оказались выше всяких похвал, и гречневая каша со свининой просто таяла во рту.

– Я тебя точно после окончания срока службы с броненосца не отпущу, – весело посмотрел на кулинарных дел мастера каперанг, – будешь, в конце концов, и для кают-компании готовить так же, как и для матросов. Офицеры тоже имеют право питаться с удовольствием.

– Так, ваше высокоблагородие… – слегка замялся кок. – Это ж… С нашим удовольствием. Хоть с завтрева могу начать и для кают-компании готовить регулярно. Но ведь у господ свой кок имеется. Нешто хуже меня щи да кашу варит?

– Вполне прилично он кулинарствует, – Эссен поймал себя на мысли, что этот шутливый разговор имеет смысл претворить в жизнь, – но и продукты у него другие все-таки. Тебя бы к ним пристроить – просто шедевры получались бы. Ты подумай. Сколько служить еще?

– Полгода осталось, если война не затянется…

– Вот и ладненько. А потом, могу тебе обещать, наши офицеры тебе такое содержание положат, что ни один шеф-повар ни в одном ресторане не получает. Твой обед из акулы в Индийском океане до сих пор вся кают-компания вспоминает. Договорились?

– Так точно, ваше высокоблагородие – договорились! – вытянулся перед командиром польщенный матрос, хотя для себя еще ничего окончательно не решил.

– Господа офицеры! – скомандовал Соймонов, как только увидел появившегося в кают-компании командира. Присутствующие немедленно встали.

– Прошу садиться, господа, – благосклонно кивнул Эссен. – И благодарю за приглашение на обед.

– Присоединяйтесь, Николай Оттович, – радушно пригласил хозяин кают-компании «первого после Бога». Но первого не здесь. Кают-компания – единственное помещение корабля (кроме кают офицеров, конечно), где по старой флотской традиции командир являлся гостем, а не хозяином, куда он не смеет, как ни странно, прийти без приглашения старшего офицера. И даже в этом случае остается здесь гостем.

Офицерский повар «Пересвета» был не так уж и плох: рассольник (правда, не совсем полноценный – без почек) и эскалопы с гарниром из риса были вполне на уровне. Денисов выставил к тому же несколько бутылок легкого вина, так что трапеза перед возможным боем прошла к вящему удовольствию офицеров. Хоть и даже потопление «Нийтаки» не пришлось отметить чем-то более крепким или праздничным, чем все то же столовое вино.

Здесь присутствовало ожидание скорого сражения, а в нескольких милях к северо-востоку оно уже шло вовсю…

Глава 26

– Ведь уходят, Оскар Адольфович! – командир «Баяна» оторвался от смотровой щели боевой рубки и глянул на адмирала.

– Не нервничайте, Федор Николаевич, уйдут так уйдут. Но не должны – их левый здорово уже горит, хотя бы его, но прикончим, если Господь даст.

«Цусима» действительно уже полыхал от носа до кормы: с левого борта его усиленно обрабатывал артиллерией «Изумруд», а вдогонку бил из своих орудий «Богатырь». Ход японец пока еще держал, но количество полученных им снарядов неумолимо должно было перейти в качество.

Капитан первого ранга Сентоо прекрасно помнил относительно недавний бой с «Дмитрием Донским» при Цусиме. Тогда он вместе с «Идзуми» добивал искореженный русский крейсер и помнил, какой кровью далась та самая победа. Теперь в