Дом Среди Звезд. Книга Вторая - Сергей Горбонос

— Дело в том, что этот план вряд ли осуществим. Без обид. Когда я попаду на базу рейдеров, я пройду восстановительный комплекс мероприятий, во время которого, не сложно предположить, что я буду обратно взят под контроль. Меня накачают химией и все закончится, так и не начавшись.

Рейдер сделал паузу:

— Но! Но… перед тем, как вы выкинете меня подышать вакуумом — Райн попытался разрядить накалившуюся обстановку — я хочу предложить помощь иного рода. Дело в том, что жизнь моя прошла в самых низах корпоративной клоаки. Я так понимаю, мы шли через Баронства? От них легко попасть незамеченным в системы корпораций. Вам нужен информатор — я им буду. Возможности развернуться в корпоративных системах куда выше. При этом рейдеры плотно внедрились и в корпоративные ряды. Но корпоративные системы — это не рейдерские. Я смогу мониторить обстановку как у корпоратов, так и завербованных рейдеров, без высокой вероятности опять попасть под контроль. В этом, собственно, и заключается мое предложение. Что скажете, командор?

Напряжение прошло. Некромант выглядел вполне заинтересованным в этом предложении.

— Интересно. Даже очень. И раз уж так повернулось, то я бы хотел попросить вас уделить особое внимание одному из корпоративных проектов. Исследование космоса «Дальний». Он же «Дальний 1» и «Дальний 2». Кто занимался, отчего такая заинтересованность и выделение средств? Все, что получиться нарыть.

— А, понятно. Думаете, господа в дорогих пиджаках знают об адаптанте куда больше, чем говорят?

— О нем, или о его хозяевах…

— Даже так, значит такие могут быть? — Райн выглядел не на шутку заинтересованным. Напряжение окончательно отошло на второй план, уступив место интересу.

— Для любого инструмента найдется мастер, его использующий.

— Резонно. Тогда я пошел готовиться… мастер.

Командор криво улыбнулся и дернул головой:

— Быстро учишься. Вот только что-то я не слышу страданий о тяжелой судьбе. Не думаешь, что просто сменил хозяина?

— Тот, кто желает сделать из тебя раба не дарит свободу и не задает такие вопросы. Мне сложно это объяснить — рейдер снова стал предельно серьезен — но я чувствую — жизнь только начинается. Моя жизнь. И мне это ужасно нравиться.

— Рад за тебя. Тогда жду тебя где-то через часок, поприсутствуешь на одном… собрании. Миимэ подскажет, вызовешь ее по коммуникатору.

— Понял. Обязательно.

— Отлично.

* * *

— Как рука?

То, что творилось сейчас в голове Лин трудно описать словами. Крушение мира, который считался идеальным, правильным, никогда не проходит легко. В голове был такой туман, что не помогали даже модификации. И зашедшего к ней командора она заметила не сразу:

— А? Здравствуйте…

— Вижу откровения одного мертвеца сказались на тебе тяжелее, чем могло показаться — маг присел на кресло напротив.

— Дело не в них. Его слова — это следствие. То, что я так боялась признать, хотя замечала уже давно. Ведь мы не были такими — голос девушки звучал почти механически — У нас были цели. Мы хотели расширить границы мира, расширить наши границы… Он видел наши стремления… разделял их…

— Я уже не единожды слышу о некоем человеке? Ты сейчас говоришь о вашем главе?

— Тиберий. Тиберий Урбан. Так звали человека, что дал нам цель, сам того не желая. Сейчас я сижу и понимаю одну простую вещь — все то время, что он вел нас, мы сами провоцировали его на это. Словно малые дети, которые раз за разом донимали родителя нянчиться с ними — голос Лин был спокоен, но выражение ее лица было сумрачным и взгляд полным тоски.

— Не расскажешь? — а вот командор был предельно сосредоточен.

— Отчего же нет. Пусть хоть в чем-то будет от меня польза. Тем более, что его, итак, уже нет с нами. Тиберий был ученым в реабилитационном центре Империи. Империя… Большая территория подразумевает большие объёмы… всего. Чтобы не утверждали политики Империи, но планеты развиты неоднородно. То, что обыденность на одной планете центра — прогрессорство в глубинке. Отсталые технологии — снижение уровня жизни населения. Больные, травмированные, даже просто солдаты, вернувшиеся с фронтира, но не имеющие возможности получить должной реабилитации на родине. Все накатывало комом. А для объёмов Империи — просто лавиной — Лин еще раз глянула на обрубок руки. Задумалась:

— Тиберий хотел помогать таким людям. Но он не был врачом. Вот только это ему и не требовалось. Он был гением. Инженером от Бога. Модификации. В этом он видел ключ к решению наших проблем. Зачем месяцами лечить поврежденные органы солдата, если можно за несколько сеансов установить усиливающие их импланты или вовсе заменить на искусственные. Те, что переживут и тебя и возможности твоего организма.

— Сомнительно, всему свойственно ломаться и разрушаться.

— Вот поэтому Тиберий и был гением. Он словно видел, понимал, как должно быть. Созданное им не имело аналогов, превосходило любые имеющиеся варианты. Оно было идеальным.

— С чего бы это вдруг нет-нет и такой бриллиант в грязи? Все имеет причину и следствие.

— Вы проницательны, командор. Так было и с ним. Все дело в дочери. Я не знаю подробностей, но она очень больна. В попытке сохранить ей жизнь, он положил свою жизнь и быт на алтарь науки. Когда к чему-то очень стремишься, то обязательно этого добьешься, особенно если ты гениальный инженер.

— Ты была с ним знакома лично?

— Да и он прекрасный человек. Он провел ряд операций для спасения моей жизни. Без них я бы не выжила. Он добрейший человек, который не смог отказать в помощи миру… а мир воткнул ему нож в спину.

— Ты о совете?

— Совет… Лишь сборище тех, кому не повезло больше всех. Или повезло, тут как посмотреть — Лин дернула головой.

— Что ты имеешь ввиду?

— В своем стремлении спасти дочь он углубился в себя. Ни личной жизни, ни друзей. Никого. Поэтому его ближайшим окружением стали те, с кем он проводил больше всего времени. Наиболее модифицированные из-за ряда причин, связанных с их здоровьем. Их процент модификации тела доходил до 80 %. По сути, некоторые из них сохранили лишь человеческий мозг и спинномозговую структуру. Такие вот первые модификанты и образовали совет тех, кто стремился к большему. Тех, кто при жизни имел деньги и влияние. А теперь получил и здоровье. Вот только гнилое сердце имплантами не заменишь.

Улыбка девушки стала злой. Она тяжело вздохнула.

— Что-то еще? — командор не торопил ее.

— Иронично. Он остался с ними, не из-за своего желания править, а из-за беспокойства об их здоровье. И здоровье других. Всех тех, кто лавиной хлынул в культ в поиске исцеления и развития. Совет сам втянул его во все это и в итоге он же его и убил во время своих махинаций.

— Ну, если тебе станет чуточку легче стоит вспомнить слова того бедолаги. Совет «сместил» его. Так что, если ты беспокоишься за жизнь этого человека, вполне реален шанс, что он остался в живых. Это было бы логично. Никто не захочет убивать единственного человека, которого разбирается в работе механизмов в твоем теле.