Возвращение в Тооредаан-2 - Егор Дмитриевич Чекрыгин

— Чего тебе Одоссиак? — оглянувшись, спросил я у оставившего свою колотушку «дирижера», а взамен ее ухватившего толстый обломок весла, вполне тянущий на полноценную дубинку.

— Вы, ваша милость, не сомневайтесь. — Склонившись поближе ко мне, забормотал этот не в меру услужливый товарищ. — Они тут, те которые не из ваших, почти все из Квад-ал-ахара. Так что можно не беспокоиться, насчет того, что предадут. А тех, которые из коренных удихов, я вам покажу. Их тут всего четверо будет. Можно сразу их — того…

— Чего ты несешь? — Рявкнул я, раздраженный тем, что меня отвлекают от командовании вот-вот готовым начаться боем. — Ни слова не понял! Какая еще там Ква-ква-ахара?

— Провинция это у них, — Опять забормотал Одоссиак, слегка втянув голову в плечи, похоже не хотел, чтобы наш разговор услышали его бывшие товарищи. Наверное, по привычке опасаясь прослыть стукачом и крысой. — На северо-востоке. Там большой бунт был с год назад. Всех кого удихи не зарезали, они на галеры, к веслам приковали. А баб ихних да детишек — кого покрошили, а кого того, на невольничьем базаре продали. Эти с удихами насмерть биться будут.

— Ладно. — Боевая горячка немножко схлынула, толика разумности вернулась ко мне, и я постарался быстренько переварить предоставленную информацию. — Иди, покажи Четыре Пальца, коренных удихов. Но скажи, я велел их не убивать, а просто предупредить что мы о них знаем, и будем особо присматривать. Может так случиться, что они своим бывшим хозяевам тоже больше не друзья, за что-то ведь те их сюда приковали, так что они с радостью воспользуются возможностью отомстить. А я — слово давал, что отпустим всех. Я свое слово держу! Понял? — Тогда пошел. И не лезь ко мне больше под руку, когда я готовлюсь к большой драке.

Спешно поднялся наверх, пока моя шпана, оставшись без командира, не начала разбегаться вплавь. …Ух, волна вражеского десанта уже хлынула к нам на борт. …А где…? Ага, вон и второй, как я и ожидал, заходит с другого борта. …А что у нас…? А вон у нас Осьминог, прячется возле одной из пушек, а соответственно где-то подо мной, сейчас должен находиться еще один канонир. …А удихи — молодцы. Шустро перескакивают щель между бортами, и выстраиваются рядком для грамотной атаки…, как на расстрел. Ну да, тут такая военная традиция, не построившись и задницу подтереть не смогут. Однажды научившийся воевать в едином строю, человек, не скоро сможет избавиться от этой привычки. «Помочь» ему в этом смогут только пулеметы и современная артиллерия. А пока мушкеты стреляют «в сторону противника», встать в строй — это весьма разумный инстинкт воина. …Пожалуй пора.

— Батарейная палуба. Приготовиться. Пали! — Рявкнул я вовсю глотку. И примерно с полминуты спустя, в тон мне рявкнули наши пушки.

Раздалось несколько нестройных мушкетных выстрела.

— Не стрелять! — Во всю глотку заорал я. Палуба была затянута дымом, и моя душа выпускника снайперских курсов, яро протестовала против пальбы в «примерно туда где…». А спустя пару мгновений, я понял, насколько же был прав.

К нашему, теперь уже правому борту, подходил красавец фрегат. …Нет, определенно, чертовски красивые штуки эти парусники. Я даже не о совершенных обводах корпуса, гордо вздернутом бушприте, и крыльях-парусах толкую. Каждый корабль, даже серийной постройки, имел собственную индивидуальность. Украшенный прихотливой резьбой, с фигурами каких-то чертей на носу, да и раскрашен в яркие сочные цвета. Да, определенно, чертовски красивая штука, даже когда из ее открытых портов, в тебя целятся жерла пушек.

Впрочем, сейчас удихи стрелять в нас не стали. Видимо были уверены, что наша палуба уже заполнена их вояками. Да, а вояки-то, тем временем, лежали грудой мусора вдоль захваченного ими левого борта. Вот такая это штука — картечный залп в упор, особенно если зарядить пушку пулями. Обычная картечь, летит на сто-стопятьдесят метров. Пульки — и того меньше — метров семьдесят-девяносто, максимум. Учитывая короткий ствол, и примитивную систему пыжей-«выталкивателей», уже сразу покинув ствол, вся эта «артиллерийская дробь» дает довольно приличный разлет. А двенадцать фунтов — это почти пять с половиной килограммов. А учитывая что стрелять собирались в упор, набили в пушку побольше пулек. Каждая мушкетная пулька — грамм двадцать весит. Вот и считайте сами. …В общем — смертоносное свинцовое облако, просто вымело стоявшую плотными рядами вражескую абордажную команду. Стоять на ногах, осталось не более двух десятков. Остальные лежали либо убитые, но чаще — раненые.

— Не стрелять. — Еще раз проорал я. — Сейчас к нам с другого борта полезут… Перестроиться углом — поперек и вдоль судна, Целиться в противника.

…Еще один удар корпусом о корпус. Стук заброшенных абордажных крючьев. Звенят натягиваемые канаты, притискивая и связывая двух гордых морских скитальцев.

— Целься. Пли. — Ору я, видя как возле перекинутых абордажных мостиков, скопилась изрядное количество мишеней. И наведя туда фальконет, подношу к запалу пальник. Пушчконка рявкает, как маленькая, но очень злобная собачка. За ее рявканьем следует громкий, хотя и не очень дружный залп.

— Взяли вторые мушкеты. — Ору я, судорожными движениями пробанивая ствол своей полуручной артиллерии. — Целься. Пли.

Третий залп мы уже дали именно что «в направлении», поскольку все шканцы затянуло кромешным дымом. Я на ощупь достал из корзины пару, заранее заготовленных мешочков пороха, и зашвырнул их в ствол. Примять банником. Теперь пыж. Забиваю его в ствол, — по-настоящему тяжелая работа. Мешочки с картечью…

— За… Кхе-кхе. …ряжай! — Прокашлял я команду, забивая в ствол фальконета последний пыж. — Стоим на месте, не дергаемся!

Лезть сейчас на палубу не имело никакого смысла. Во-первых, не видно что там вообще творится, а во-вторых — еще рано, даже стреляя залпом почти в упор, мы едва ли нанесли серьезный урон противнику, так что рукопашки все равно не избежать, такие тут законы войны. …Но шанс подгадить противнику еще, у нас есть, и упускать его я не буду. Дым немного рассеялся, и мы увидели очередную вражескую команду, штурмующую нашу посудинку. Кажется, учили их по той же методике, что и прежних. Перелезть через борт, и в строй. Тактика скорее сухопутная, но, как я слышал, удихи на море раньше как-то особо не блистали.

— Целься… — Заорал я. — Пли. …Передать пистолеты. Целься. Пли…

Ну вот, весь огнестрел кончился. Врага мы проредили неплохо. Теперь дело только за клинками и за удачей.

* * *

Я устало плюхнулся на канатную бухту, не обращая внимания на заляпавшие ее капли