Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

почерпнула из прочитанных где-то когда-то книжек, но в своей собственной интерпретации, а что-то, вообще, домыслила, исходя из жизненного опыта. Возможно, у Дамблдора есть причины поступать так, а не иначе? Какие-нибудь серьезные резоны, о которых она не осведомлена?

«А как же Хэтти? — Спохватилась Анна, переводя взгляд на девочку. — Ей-то все это за что? Она же всего лишь маленький ребенок!»

Но, что если все так и есть, но при этом она ошибается, предполагая здесь злую волю Дамблдора? Вдруг это всего лишь чудовищное стечение ужасных обстоятельств? И потом нельзя забывать, что каким бы великим волшебником ни был Дамлдор, он всего лишь человек и при том старый человек. Возможно, не сильно здоровый, в его-то возрасте. Он мог просто ошибиться, принять неверное решение, не осознавая к каким ужасным последствиям приведут его поступки.

«Серьезно?» — удивилась она сама себе, поймав себя за размышлениями подобного рода.

Так можно оправдать всех и каждого. Так можно оправдать кого угодно и за что угодно. Всегда найдется место для сомнения или какие-нибудь смягчающие вину обстоятельства. Эдак можно и Волан-де-Морта оправдать!

«Но, с другой стороны, если я хороший человек, — спорила Анна сама с собой, — я просто обязана принимать в расчет возможность «судебной ошибки». Презумпция невиновности наше все»!

А что же тогда Сириус? Разве он был недостоин справедливого суда? Почему же его лишили правосудия? Значит, одному можно, а другому нельзя? Тогда, в чем смысл справедливости? И о каком общем благе идет речь?

Однако приходила в голову и другая мысль: ей что больше всех надо? Она уже один раз умерла «за други своя», больше отчего-то не хочется. Сириусу она, в любом случае поможет. Уже, считай, помогла. Передаст документы фон Шуху, а дальше Блэки как-нибудь сами разберутся. Не маленькие. Беллатрису вынули из петли, так что, они теперь Сириуса не потянут? Потянут, разумеется, а ей во все это вмешиваться не с руки. У нее своя жизнь, свои обязательства. Вот найдет дочь и махнет с нею и с Хэтти в Италию. У Энгельёэнов на Адриатике близ Анконы есть большая вилла. Вроде бы, даже с фруктовым садом и бассейном. Поселятся там втроем, — она и девочки, — и будут жить. Можно еще Беллу до кучи сгоношить, пусть девчонки растут вместе в тепле и в мире. Проблема только с Лили. Что с ней делать? Рассказать о Хэтти, считай, ввязалась в перетягивание каната с самим Великим Светлым Волшебником. Он ведь не успокоится, пока своего не добьется. У него же, наверняка, на Гарриет какие-то виды имеются. Не просто же так он все это затеял! Так что придется Лили еще сколько-то лет пожить в неведении. В конце концов, на всех не угодишь. Можно, разумеется, помочь ей сбежать. Захочет, пусть берет детей и сваливает и от мужа, и от Дамблдора.

В конечном счете, человек сам творец своего счастья. Никто ее тогда за Поттера замуж силой не выдавал, и смотреть в рот Дамблдору тоже никто не заставлял. Сама пришла. Вот теперь и расхлебывает кашу, которую сама же и заварила. Она ведь Поттера не любила. Анна это даже в свой дневник записала. Тогда, зачем? Если боялась, что ей как магле не найдется места в волшебной Англии, то вот она Анна. Чай, не бросила бы подругу на произвол судьбы. Пристроила бы куда-нибудь, где тепло и сухо. А если ей было так уж замуж невтерпеж, нашли бы ей мужа. На Англии свет клином не сошелся. В Европе мужиков много, подобрали бы ей кого-нибудь, кто не полез бы искать неприятностей на свою задницу, имея на руках жену с ребенком. Это кстати тоже вопрос. Какого черта они прятались под Фиделиусом в летнем коттедже в Годриковой впадине, если можно было запереться в Поттер-мэноре или, что правильнее, смотаться за границу? К той же Анне. Они же знали, что она из Швеции, а там их никакой Волдеморт не нашел бы. Но Джеймс не захотел, а почему, этого Анна не знает. В смысле, не помнит. Раньше-то наверняка знала, не могла не знать, все-таки друзья…

Голова шла кругом от количества вопросов. Их было слишком много, а вот ответов мало, и этим все сказано.

* * *

Профессор Бернштайн выглядел, как настоящий профессор: высокий, седой, с бородкой-эспаньолкой, в темном костюме тройке, — белоснежная сорочка с накрахмаленным воротником-стойкой и галстук-бабочка прилагались, — и, разумеется, он носил пенсне, а не очки. Говорил он отчего-то ожидаемым в его случае низким баритоном и так уверенно, как может говорить только человек, никогда не произносящий слов впустую.

— Миледи, — он положил перед ней пергамент с медицинским заключением, над составлением которого работал без малого полчаса, и сам сел по другую сторону стола. — Я провел тщательное обследование девочки. Этот документ, — указал он на свиток, — является официальным медицинским заключением, но обретет силу только, если мы внесем в него имя пациентки. Дело, разумеется, ваше, миледи, но я бы рекомендовал сделать именно так. Я готов дать вам клятву о неразглашении, и это никак не связано с данным документом. Дело во втором заключении, — продемонстрировал он Анне еще один свиток.

— Все так серьезно? — спросила она, чувствуя подступающий к горлу ужас. Хотела она того, или нет, но она успела привязаться к Хэтти, хотя знакомы они были всего-навсего два дня.

— Серьезнее, чем вы можете себе представить.

— Хорошо, — согласилась Анна, наскоро обдумав сложившуюся ситуацию. — Приносите клятву, и мы продолжим.

Наверное, профессор сталкивался с такой необходимостью далеко не впервые, поскольку выполнил все формальности едва ли не на автомате. Взмах палочкой, клятва на латыни и еще один взмах.

— Вписывайте, — кивнула Анна. — Девочку зовут Гарриет Лилиан Поттер.

— Могу ли я предположить, что это сестра Мальчика-Который-Выжил?

— Да, — подтвердила Анна. — Они родные брат и сестра. Двойня.

— Что ж, значит, я был прав, предложив открыть карты, — профессор поправил пенсне и перевел взгляд с Анны на лежавший перед ним документ, в который он только-что вписал имя своей юной пациентки. — Этот документ будет иметь силу по обе стороны Статута, поскольку речь здесь идет о простых и понятных вещах: о хроническом недоедании, нехватке в организме витаминов и микроэлементов, что указывает не только на скудость питания, но также на ограниченную наменклатуру продуктов. Полагаю, в основном, картофель и зерновые. Недостаток молочных продуктов, отсутствие в рационе овощей и фруктов.

— Далее, — продолжил он после короткой паузы, — остаточные следы, как минимум, двух воспалений легких и нескольких ангин. Плохо залеченных, что указывает на отсутствие квалифицированной медицинской помощи.

Анна знала, что Дурсли