Семь дней в июне. - Анатолий Анатольевич Логинов

- Можно господин начальник, можно штурмбанфюрер, а лучше всего просто Оскар, - улыбаясь, ответил он. - А сейчас идем в комнату операторов.

Огромные всеволновые радиоприёмники находились в отдельном флигеле, занимая большую его часть. Только за пятью из восьми приёмников, сидели операторы в наушниках.

-Ты знаешь, что нам пришлось срочно менять расположение, поэтому здесь такой бедлам, да и людей, хорошо владеющих русским, очень мало, - сказал Оскар. - Помоги нам.

По выражению его лица, я понял, что он что-то мне не договаривает.

- Каждый оператор работает в строго отведённом для него диапазоне - продолжил Штайн. - Когда начинается приём, включается магнитофон и над местом оператора загорается красная лампа, когда идёт поиск, горит зелёная лампа. К сожалению, со вчерашнего утра мы не можем поймать ни одной армейской радиостанции, только шум. Гражданские радиостанции тоже изменили сетку вещания и диапазон частот.

- Оператору нужно указывать частоту передачи и если возможно название радиостанции, - я прервал его монолог. - Радиостанции могут работать на нескольких частотах одновременно, и тогда будет записано одно и то же сообщение.

- Да ты прав, - Оскар подозвал дежурного офицера и передал ему мои слова.

Я продолжил:

- В одном диапазоне может быть несколько радиостанций и один оператор должен просматривать весь эфир.

- Я думал уже об этом, но у меня не было подходящего человека, - ответил он. - Поэтому, я поручаю эту работу тебе.

Тут один оператор поднял руку:

- Господин штурмбанфюрер, послушайте это.

Он включил общую трансляцию, и из динамиков послышался речитатив на немецком языке, сопровождаемый ударами барабана:

- Хочу, чтобы вы мне довеpяли

Хочу, чтобы вы мне верили

Хочу ловить ваши взгляды

Хочу управлять каждым ударом сердца…

Голос, наполненный дикой, первобытной силой завораживал

Странный рисунок мелодии, гипнотизировал слушателей.

- Мы хотим, чтобы вы нам доверяли

Мы хотим, чтобы вы нам всем верили

Мы хотим видеть ваши руки…

Первым очнулся Оскар:

- Выключите это!

Никто не отреагировал на его приказ.

Он сам подбежал к рубильнику и отключил радиоприёмник. Присутствующие удивлённо оглядывали друг друга, пытаясь понять, что с ними произошло.

Я заметил, что один оператор неподвижно сидит, хотя над его приёмником горела зелёная лампа. Подойдя к нему и сдернув с головы оператора наушники, я услышал в них незнакомый низкий голос:

- Раз

И появляется солнце

Два

И появляется солнце

Три

Оно - самая яркая звезда из всех

Четыре

И появляется солнце

Пять

И появляется солнце

Шесть

И появляется солнце

Семь

Оно - самая яркая звезда из всех

Восемь, девять

И появляется солнце…

Оскар громко объявил:

- Внимание! Я запрещаю это слушать. Все кто услышит этого гипнотизёра, должны немедленно доложить дежурному оператору и перейти на другую волну.

- Чёрт побери, они используют против нас даже гипноз - пожаловался Оскар.

- Нет, это их культура. По-моему, то сообщение про 'шестьдесят пять лет назад' это не обман, я слышал их передачи и их сообщения, это невозможно подделать. Поверь мне, они из будущего.

- А когда нам ждать марсиан на треножниках? - нервно засмеялся он. - Ты слишком много читал на ночь Герберта Уэллса.

Но я не смеялся:

- Хорошо, сейчас я начну работу, а вечером представлю анализ полученных результатов.

Оскар кивнул, соглашаясь со мной.

Недавно включённый приёмник уже прогрелся и шкалы настройки, светили мне приятным зелёным светом. Техник показал тумблер включения магнитофона и показал, как переключаются диапазоны. Я поблагодарил его, надел наушники и занялся любимым с детства занятием - стал слушать радио.

Сквозь треск и шипение помех я пробегал диапазон за диапазоном, в поисках русской речи. Стоп, а почему только русской? Только что я проскочил волну, на которой звучала английская речь, но какая-то совсем не английская и не американская. Женщина на невозможном английском, но явно родном языке, глотая звуки и безбожно коверкая слова, беседовала с человеком, отвечавшем на довольно неплохом классическом английском.

- Налоговая система позволяет обеспечивать социальные льготы, недостижимые ни для одной страны текущего десятилетия, - доносился из телефонов хрипловатый мужской голос.

- Профессор, скажите, как недавнее событие может повлиять на экономическое развитие России? - спросила женщина.

- Я думаю, будет небольшой спад в доходах основной массы населения, а после капитуляции Германии, начнётся рост, ограниченный лишь наличием производственных мощностей. Финансовый кризис двадцать первого века заставил законсервировать часть промышленности, но даже сейчас заводы господина Мордашова, выпускают стали больше чем Германия, а 'Русал' производит алюминия больше, чем весь мир.

Вот оно, доказательство того, что отрицал Штайн и чего опасался я сам.

Профессор продолжал:

- Режим в Германии довольно непрочен, ещё в тридцать восьмом году Карл Гёрдлер и Эвальд фон Клейст предлагали англичанам свергнуть Гитлера.

Канарис знал об этом, но молчал. Сейчас в группу противников Гитлера входят Эрвин Роммель, Эрих Левински, Артур Нёбе, Вальтер фон Браухич, Франц Гальдер и Альфред Йодль. Гиммлер тоже знал о готовящемся покушении на Гитлера. Когда взрыв бомбы в сорок четвертом году....

Резкий вой заглушил слова.

Только сейчас я понял, что не включил магнитофонную запись. Опасная информация, но учитывая, как с ней обращаются в Москве, это для них архивная пыль. Я снова попытался поймать эту радиопередачу, но ловил только музыку.

Бундесы - так я стал для себя называть русских из будущего, за постоянное употребление фразы Российская Федерация, - бундесы постоянно передавали много коммерческой рекламы и музыки. Песни на русском, английском и даже немецком языке чередовались без всякой видимой системы. Одна радиостанция передавала большевистские песни вперемешку с белогвардейскими, последних было даже больше. Похоже, гражданская война стала для них такой же историей, как для САСШ война Севера с Югом.

Так, а это что?

- Совместное заявление Министерства обороны и МИД Российской Федерации. Руководство Германской Империи, Генеральный Штаб предупреждаются, что невыполнение правил Женевской конвенции по военнопленным будет караться бессрочным юридическим преследованием виновных, так же будет караться исполнение закона о комиссарах, приказа ОКХ от 24 мая и Директивы о поведении войск в России.

Генерал-квартирмейстер Эдуард Вагнер, министраль-директор Рудольф Леман, генерал- майор Вальтер Варлимонт, доктор Латман и группенфюрер СС Генрих Мюллер, будут считаться персонально ответственными за жизнь и здоровье военнопленных.

Частота поплыла, но после нескольких поворотов ручки тонкой настройки, я снова поймал нужную частоту.

- Господин Исаев, что вы скажете о сегодняшнем состоянии дел в СС.

Я включил запись.

"Сила Генриха Гиммлера всегда была ограничена, он