Последний Паладин. Том 11 - Роман Саваровский

А я ведь выпустил ауру всего процентов на десять от нынешней силы и едва ли на процент от прошлой.

Хотя, учитывая текущее состояние Макса, продержался он все равно неплохо.

— Был один безбашенный старик, который был близок к тому, чтобы устоять, — усмехнулся я, — но, как и все, он выбрал неправильную тактику. Пытался убедить себя, что Тьма не опасна и старался обуздать страх через силу и свое безграничное упрямство.

— Безуспешно?

— Во Тьме есть все и нет ничего, Макс. Как думаешь, есть ли там опасность?

— Получается, есть, — не очень уверенно кивнул блондин и, чуть поразмыслив, осторожно добавил, — но в то же время и нет.

— А ты начинаешь понимать! — хлопнул я озадаченного Макса по плечу.

— Вот уж сомневаюсь, — буркнул он, и от взгляда в мои глаза его аж передернуло.

Ну, сам виноват. Столь глубоко заглядывать во Тьму без последствий невозможно. Если в тебе есть хоть крупица страха, Тьма отразит его обратно, и ты станешь бояться больше. А потом она отразит его еще раз. И еще. И с каждым «отражением» она будет возвращать только больше страха без какого-либо предела.

Сначала страх сменится паникой. Потом перерастет в ужас. Если и к тому моменту бедолага по какой-то причине не сбежит, а продолжит вглядываться во Тьму, остановит этот рост страха только его смерть. И все это произойдет за считанные секунды.

Впрочем, это только одна из граней матери Стихий. Так что бояться ее более чем разумно и навряд ли найдется хоть один человек, который когда-либо сможет посмотреть на Тьму моими глазами.

И с этим фактом я уже давно смирился.

— Так получается, ты помнишь Императора? — заметив, что Макс оклемался, перевел я тему.

— Не совсем так. Родовая память работает не так, как обычная. Это скорее смутные образы, которые возникают не сами по себе, а только под влиянием мощных связанных с ней триггеров. И «зашита» память так глубоко, что с каждым поколением триггер нужен все более сильный. Сомневаюсь, что без Аглаи я вообще бы хоть что-то вспомнил. Но она помогла мне. Помогла обуздать силу. Помогла понять кто я. Помогла вспомнить. Она была мне словно как мать, Маркус… — чуть дрогнувшим голосом добавил Макс.

— Сочувствую, — искренне отозвался я.

— Спасибо, — грустно улыбнулся блондин, — так что ты пришел узнать? Задавай любой вопрос. Я отвечу, если смогу.

— Ты слышал о «Миротворце»?

— Да, — серьезно кивнул Макс и понятливо хмыкнул, — но тебя интересует не он. Ты ищешь остальные проекты Императора.

— Знаешь о них?

— Немного, — скривился, словно напрягая память, Макс, — прости, я знаю только, что их было три. Знаю о «Миротворце», и… — с этими словами блондин особенно напрягся, приложил руки к вискам. Начал хмуриться, руки его задрожали, лоб прошиб пот.

Я терпеливо ждал, но, когда Макс начал заваливаться на бок, едва не потеряв сознание, я подхватил его под руки и строго произнес, — достаточно.

Выглядел блондин так себе и не сразу осознал, где вообще находится и что происходит. Чтобы привести его в чувство, потребовалось полная бутылка Ильретеевского и десять минут тишины, спустя которые взгляд Макса стал чуть более осознанным, а стихийный ответ вокруг него стабилизировался.

В мое время я с такими способами передачи памяти не сталкивался, потому могу только предполагать, но, судя по всему, это техника высшего порядка. И энергетические затраты на нее соответствующие.

— Прости, — виновато подал голос Макс, — нужный образ словно бы совсем рядом, но как только я пытаюсь до него дотянуться, он ускользает…

— Не перенапрягайся, приятель, у меня пока есть пара других зацепок. А тебе сейчас лучше отдохнуть. Помочь тебе вернуться в палату? — спросил я.

— Не надо, Маркус, оставь меня тут. Я буду в порядке, — отмахнулся Макс и опустился в тоже самое положение, в котором я его тут и застал.

Сидя привалившись спиной к перилам и с поднятым к небу взглядом.

— Как скажешь, приятель, — вздохнул я и направился к выходу.

— Ты ведь завтра возвращаешься в столицу? — остановил меня голос Макса.

— А ты нет? — повернулся я.

— Вернусь как закончу дела, — неопределенно пожал тот плечами и, покрутившись на холодном полу крыши, достал из кармана какой-то сверток в белом платке и швырнул мне.

Я поймал его и развернул, покручивая на ладони отливающий голубыми искрами массивный перстень с изображением Молнии. И это была не современная эмблема Клана Молнии, а старая, которую носили бойцы Ордена и сам Паладин. Изображение слегка отличалось в деталях, но видно, что нанес его человек знающий и сделал это как минимум пять сотен лет назад.

Любопытная вещица.

— А тебе он разве не нужен? — спросил я.

— Он принадлежал Третьему, и в других руках бесполезен. Просто красивая и давно сломанная игрушка, важная для меня как память и триггер для активации воспоминаний. Передай перстень Диане, и она сделает все, что скажешь. Без лишних слов, вопросов и обсуждений. Опережая твое возмущение, я понимаю, что ты не станешь ничего просить, но я уже распорядился подготовить для тебя список снаряжения и техники. Без обид, Маркус, но я видел с каким хламом тренируются твои люди. Не переживай, это не благотворительность. Лишь список. Что с ним делать, решать тебе. Но знай. Эти товары мы никому не продаем, они эксклюзивны и исключительно для внутреннего пользования Кланов Астрала и Молнии, и я даю тебе доступ к ним. Но и цена у них будет соответствующая. Передашь перстень Диане, и через нее сможешь заказать все, что пожелаешь. А еще с ним Диана не станет винить тебя за то, что я останусь здесь еще на несколько дней.

— Так уж и не станет, — скептично хмыкнул я.

— Ладно, винить станет, — вздохнул Макс, — но не вслух. Получив от тебя перстень, она поймет, что ты знаешь обо мне все, и по данной мне клятве не сможет причинить тебе вреда. Даже если со мной здесь что-то случится.

— Еще один на тот свет собрался… — вздохнул я себе под нос.

— Чего?

— Ничего, — фыркнул я и пустил в разряженный перстень искорку энергии Тьмы.

То, что Макс принял за сломанную игрушку, оказалось просто разряженной игрушкой. Пара