Игра одиннадцати - Амалия Лик

– Черт, черт, черт! – ругалась Ева. – Что же делать?

До веток на дереве было не дотянуться, а залезть она была не в состоянии. В ушах гудело, сердце судорожно билось в груди. Она шарила взглядом по земле в поисках палки, которая могла достать до Рины. Попыталась оторвать тонкую ветку от какого-то куста, но только ободрала руки.

– Я скоро, потерпи еще, – крикнула Ева, сдерживая стоны бессилия.

Она шла дальше и искала, искала, искала. Хватала палки, но они были совершенно непригодны. Ева металась из стороны в сторону, пока не нашла крупную ветку. Схватила ее и потащила к топи. Когда Ева вернулась к краю болота, Рины нигде не было.

– Эй, ты где? Рина? Ри-на! Ри-на! – кричала Ева, но в ответ слышала только собственный голос, который раз за разом уносился вдаль.

Ева пошла по кромке, толкая перед собой ветку, чтобы не попасть в ловушку и, всматриваясь в поверхность топи, ища хоть какой-то признак Рины, хоть что-то. Но перед ней была ровная поверхность, на которую опустились сумерки.

«Может, она нашла способ выбраться? Нырнула и выплыла где-то? Она же не могла умереть! Меня не было всего несколько мгновений… Она не могла…»

Но глаза видели только землю. Ева сунула веткой в болото, проекция пошла рябью, но Рины все равно нигде не было.

– Ри-на! – закричала она, но никто не ответил. – Рина, Рина, Рина! Черт бы вас всех побрал!

Со всей силы Ева швырнула палку в болото и просто завопила до хрипоты, до головной боли.

Часы завибрировали, и серое пространство прорезал неоновый свет экрана. Ева открыла сообщение:

Рина покинула «Александрию».

Ее путь к меч те закончен.

Запись отбора. Участник № 7

Имя: ____________________________

– Расскажи о самом ужасном поступке, который ты совершил.

– Я? Да не было в моей жизни никаких ужасных поступков. Жил, как все, и грешил, как все. Ничего сверхъестественного, ничего недопустимого. Так что и рассказывать нечего.

– Но ты должен поведать нам о своих темных сторонах. Это часть отбора. Выбери историю, которую бы не стал рассказывать, и расскажи ее.

– Хитро вы придумали.

Да нет у меня таких историй, ну честно!

Ладно. Есть у меня долги, там ситуация была: я хотел подзаработать, но не срослось. Сейчас у меня с работой все хорошо, но бывали и другие дни.

Так, так, так. Самая моя темная история. Ничего не приходит в голову. Один раз пришлось знакомого кинуть.

Ну как кинуть.

Он на самом деле был сам виноват.

Но долго рассказывать, вы не поймете.

Чувствую себя в чате признаний. Знаете, когда собираются слабаки, подключаются к трансляции и жалуются на жизнь.

Хотите признания? Я бы никогда не зарегился в таком чате.

Бывало, я обманывал своих партнеров, но это же не критично. Никто от этого не умирал, да и хуже не стало. Куда же хуже, мы живем на поверхности. А вот с работодателем так нельзя. Но не будем об этом.

А измены девушке считаются? Бывало, что скрывать. Но я люблю ее. А измены – это так. Девушки сейчас такие пошли, что ух. А я парень открытый, добрый, любвеобильный. Ну честно, без улыбок. Вот и получается, что получается. Конечно, я не могу быть с каждой из них, дать то, чего они хотят. А хотят одного, это я уже понял, – быть любимыми, единственными, чтобы как в глупых сетевых сериалах. Но это же жизнь. Иногда приходится возвращать их в реальность, – должно быть, их это ранит или, наоборот, закаляет. А знаете, что самое смешное? Они все равно выбирают не тех. Ну не любят девушки скуку, да и стабильность тоже как-то не очень. Мне кажется, им нужны эмоции, страдания. Чтобы было о чем подружкам рассказать и желательно поплакаться, чтобы их пожалели. Как будто это заложено где-то у вас в подсознании.

Про работу говорить не могу, запрещено.

– Запрещено? Что же это за работа такая?

– Да обычная. Работа как работа. Вам-то какая разница?

Но если надо, так надо.

Хорошо. Сейчас что-нибудь вспомню.

Это же просто работа, как у всех. У горожан с поверхности.

Точно. Есть одна история. Но я ничего не делал. Просто вспомнилась именно она. Где-то три или два с половиной года назад было. Не знаю, почему я так запомнил ту девушку. Познакомился с ней… по работе. Может, она была другая, не такая, как остальные. Смелая. Я бы даже сказал – бесстрашная. Я таких не встречал ни до нее, ни после. Если бы не заказ. Но о нем я рассказывать не буду. Только о девушке. Понравилась она мне. Правда. Но работа есть работа. Сближаться нам было нельзя. Один раз уступишь, прогнешься, и все. Тем более если бы не я, то кто-то другой. Есть такое слово: «предрешено». Вот. Я считаю, что все предрешено.

Иногда мне хочется, чтобы человек страдал, боялся, чувствовал, что я близко. Что я болтаю? Вы же меня понимаете? Есть такие люди, которым, исключительно мысленно, хочешь сделать больно. У вас такое бывает?

Но не в тот раз. Хотя все начиналось как обычно. Получил заказ, аванс и адрес. У меня тогда сроки были не сжатые, заказчик никуда не спешил. Так. Язык сам говорит то, что не хочу я. Но вы же не думаете, что я гончий? Сразу скажу. Я не гончий. Ваши сканеры подтвердят, что я не лгу. Я не гончий. У меня другие задачи. Но это только между нами. Если эта запись куда-то попадет, я приду к вам в гости. Поверьте, я вас найду где угодно. И думаю, вы не будете рады меня видеть. Ладно. Давайте закончим это побыстрее.

У нее было красивое лицо, сама тоненькая, изящная. У меня аж дыхание перехватило, когда я увидел ее в первый раз.

В тот вечер она наконец вышла из дома и пошла в бар. Я последовал за ней. Подождал немного у входа и вошел. Пока все веселились, она сидела отстраненная, словно мысленно была в другом месте, может, на Острове. Я подсел к ней, мы познакомились. Обычно я не знакомлюсь ни с кем. Так сложнее. Но тут не устоял. Она казалась такой одинокой и несчастной. Говорила мало, удивительно, да? В основном слушала и смотрела в глаза. Сейчас мало кто смотрит в глаза, глубоко, открыто, по-настоящему. Она словно ничего не