Сирийский рубеж - Михаил Дорин

Я уже собирался сам всем рассказывать про Евича, но меня опередили.

— По всей видимости, на эту наёмную структуру Блэк Рок работает перебежчик Евич, — сказал Василий.

— Приплыли! — хлопнул Иван Зелин себя по коленям.

— Поэтому, в сегодняшнем бою нас чуть было не сбили. Поставили помехи, друг друга мы слышали плохо. Ну и всё было рассчитано так, чтобы сбить 4 вертолёта сразу. Ещё и сделать рекламу «Апачу», — ответил я.

Далее мы перешли к обсуждению этого зверя, под названием АН-64. Этот вертолёт как минимум равен по манёвренности и возможностям нашим Ми-28. А если Евич предложил новшества американским инженерам, то теперь «Апач» может и выигрывать в некоторых компонентах.

— Судя по всему, на двух сегодняшних бортах были подвешены ракеты «Стингер». Слишком хорошо они среагировали на ловушки и работу станции оптико-электронных помех.

А ведь вероятность увода ракет «Стингер» порядка 80%, как показала практика в Афганистане.

— Что будем делать? Есть предложение по минимизации возможностей столкновения с «Апачами», — предложил Лагойко.

— Это невозможно. Мы не знаем, когда и откуда они будут атаковать. Рельеф непростой в районе Голан, противодействие с земли плотное, а радиолокационного поля никакого… — начал говорить Зотов — штурман из Торска.

Но в этот момент я вспомнил, что у нас есть один Ми-28, который имеет надвтулочную бортовую РЛС.

— Используем второй борт, который подбили позавчера, — ответил я и подошёл к старшему инженерной бригады.

Он мне объяснил, что вертолёт готов, но есть нюансы.

— Саныч, не факт, что пойдёт. Я эту РЛС включал. Барахлит и отказывает, — объяснил мне Занин.

— Ну вам же нужно её испытать. Почему бы не сразу в боевой обстановке? — спросил я.

Моя идея была в следующем. Заявленная дальность обнаружения у бортовой РЛС Ми-28 до 20 км. Борт с этой станцией отводим чуть дальше от района боя и он зависает, выставляя обтекатель антенны выше рельефа. Тем самым вертолёт скрытно может наблюдать за обстановкой на поле боя.

— Рискованно. Если не пойдёт, что делать будем? — спросил Лагойко.

— По старинке. Мы ничего не теряем. Зато может получиться обнаруживать «Апачи» на подлёте.

Занин и его штурман согласились. Иначе, зачем нужна эта РЛС, если она просто место занимает над втулкой несущего винта.

Сразу после нашей беседы, все отправились к Антонине в её медицинский кабинет. На удивление, ей выделили помещение в медсанчасти сирийцев. Полностью она разложиться ещё не успела, но работа у неё кипела. В очереди к ней стояли все техники и лётный состав отдельного вертолётного отряда, который перебазировали из Дамаска.

Пока стояли в очереди, я успел поговорить с их командиром. Естественно, что разговор был о погибших.

— Тела в Дамаск увезли. Сказали, что ночью должны будут отправить на Родину. Быстро, скрытно и без пышного прощания.

— Мы кого-то стесняемся? — спросил я.

— Это мы в Афганистане официально. Здесь не так. Пока ещё.

— И никто из вас не поедет?

Командир отряда отрицательно помотал головой.

Вспомнив, что у меня в кармане фото, которое принадлежит одному из погибших, я достал его.

— На месте гибели нашёл, — протянул я обгоревшее фото.

Командир отряда взял у меня фото, и мы вместе с ним помолчали. У каждого в голове роились свои мысли. Кто знает, возможно, завтра не станет и нас.

Спустя полчаса дошла очередь и до нашей группы. Само собой, что Кеша проявил себя на медосмотре.

Дверь в кабинет была открыта, так что всё было слышно.

— Какой у вас объём лёгких? Или сейчас будешь дышать в спирометр, — пригрозила ему Тося.

— Ну я не помню. Я всегда, когда дышал, он ерунду показывал.

— Хорошо! Ещё раз спрашиваю, сколько вы выдуваете? — нервничала Антонина.

Кеша задумался.

— Так сколько вы, Иннокентий, выдуваете обычно?

— Выдуваю… выдуваю обычно литра 3.

— Может 5? — поинтересовалась Тося.

— Не-а. 5 на свадьбе только смогу. Обычно 3 выдуваю.

Антонина хлопнула себя по лбу и отпустила Кешу.

— Зачем ты её доводишь? — поинтересовался я у Иннокентия.

— Ну смешно же, Саныч. Да и она первая в ангаре начала.

— Рано или поздно, она тебе точно клизму поставит, — похлопал я по плечу товарища.

Следующим, и последним на сегодня посетителем, был я. День сегодня был тяжёлым как у меня, так и у Антонины. Сильно задерживаться в медицинском кабинете я не стал. Перекинувшись парой фраз, и отказавшись от предложенного чая, я пошёл к себе в модуль.

Наутро весь аэродром вновь загудел. Только солнце показалось из-за горизонта, на удар ушли первые Су-22 под прикрытием МиГ-23. Интенсивность была высокой. Пока я дошёл до КП взлетели восемь самолётов, разрывая небо гулом включения форсажа. У самого входа меня встретил запыхавшийся начальник штаба дивизии.

— Господин майор, мы вас ждём. У вас срочное задание.

— От вас? Вы мне его поручаете, — удивился я.

— Как бы да, но… это всё из Дамаска пришло. У нас приказ всем, что есть в резерве атаковать подступы к Эль-Кунейтра. Похоже, что сионисты прорвали оборону и скоро захватят город.

Дальше времени на разговоры не было. Я крикнул одному из техников, чтобы он передал моей команде готовиться.

— Нет-нет! Только вы один! — замахал руками начальник штаба.

— В вертолёте по одному не летают, господин подполковник, — поправил я его.

— Нет! Идём задачу получать, — потянул он меня за собой.

В помещении КП весь командный состав столпился вокруг карты. Здесь был и временно исполняющий обязанности комдива Джавиль, и наш представитель советнического аппарата Зуев и… ещё один человек в звании бригадного генерала. Он был одет в форму расцветки лесной камуфляж, а в руках держал красный берет. В такой форме ходили представители сирийского командос — одной из бригад Республиканской гвардии. Мужчина, которому на вид чуть больше 50-ти объяснял обстановку в районе Эль-Кунейтра.

— Враг пошёл на прорыв ночью. К утру обстановка стала критической. Потери у группы спецназа, обороняющей город, огромные. По приказу Верховного главнокомандующего, генерала Аль-Асада необходимо эвакуировать группу, находящуюся на южной окраине города.

— Генерал Махлуф, вы же понимаете, что они в непосредственном контакте с противником? Это невозможно…

— У вас приказ! — стукнул генерал по столу, и все сирийские офицеры сделали шаг назад от карты, вытягиваясь по струнке.

Зуев и я спокойно за всем этим наблюдали. Нам мне