Царь царей - Дмитрий Александрович Билик

— Коза некормлена, — объяснил он. — В том числе поэтому хотел побыстрее вернуться.

— Да ничего страшного, — ответил я ему. — Я все равно пока пытаюсь понять, где в этой Вселенной сейчас находится моя задница. По ощущением, ее просто не существует.

— Обратно легче будет ехать, — успокоил Егерь. — Заодно и машину вернете. Я адрес хозяина напишу.

— Миша! Миша! Мишенька! — прервал нас светский разговор скорбный ор из дома, от которого вздрогнул даже Рехон.

Что еще хуже, его дополнил звук гремящих цепей и мерзкий скрежет. Словно кто-то пытался вылезти из подпола, скребя ногтями по крышке люка. Егерь нахмурился. Было заметно, что ему жутко некомфортно из-за происходящего. Хотя, если честно, мне оказалось еще неприятнее. Словно ты пришел в гости и стал невольным свидетелем скандала между хозяевами.

— Я сейчас! — сказал он и зашел в дом. Нас, само собой, не пригласив.

— Я бы этому рубежнику не доверял, — негромко произнес Рехон.

— Не переживай, я и не собираюсь. Ты меня хорошо привил.

А сам подошел поближе к двери. Не только потому, что был очень любопытен. Просто если придется иметь дело с загадочным человеком, хотелось бы понимать, какие там у него тайны.

— Мишенька, я уж думал, ты меня бросил.

Голос был визгливый, будто даже ломающийся, как у подростка. Так и не разберешь, молодой или нет. Или просто все это из-за сильного волнения.

— Чушь не пори, — сердито бросил Егерь. — Ты не можешь пару дней спокойно без меня посидеть?

— Ты же знаешь, что не могу. Запер ты меня, еды не оставил.

— Как не оставил⁈ Я же на два дня все положил.

— Я существо безвольное. Сила есть, воля есть, а силы воли бог не дал. Я к вечеру первого дня все схарчил.

— Дела… — протянул Егерь.

— Ну, ты тоже не удивляйся. Словно первый день меня знаешь. Дай лучше чего-нибудь. Мяска, там, или рыбки.

Разговор прекратился, а Егерь перешел в другую часть дома. А вскоре вернулся. Судя по шагам, нагруженный чем-то тяжелым. Мою догадку подтвердил громкий стук — это Михаил что-то поставил на пол.

— Ты меня под монастырь подвести хочешь? — спросил с укором пленник.

— Было бы неплохо, — со вздохом произнес Егерь. — Но у тебя же вроде был подобный опыт. И ничем хорошим он не закончился.

— Я же думал, что они действительно праведные. Еще и аскезу дали. Не жрали ни черта. Миша, ты чего, меня капустой квашеной кормить вздумал?

— Капуста хорошая, пусть и покупная. Я знаю, что ты ее не любишь, значит, много не съешь.

— Хоть освободи меня.

— Нашел дурака. Все, сиди, ешь. С голоду теперь не умрешь.

Я еле успел отскочить от двери, прежде чем Егерь вышел наружу. Правда, разглядеть, что происходит внутри, мне так и не удалось. Разве что я услышал торопливое омерзительное чавканье.

— У нас есть две свободные самки, — стал говорить Михаил, словно не было этого долгого путешествия, ситуации с закованным внутри пленником и вообще всего. — Надо поскорее отвести к ним аспида. План такой, я иду впереди, вы в отдалении за мной. Если что пойдет не так, не дайте аспиду сбежать, не убивайте. Все понятно? Теперь отойдите.

Он открыл двери фургона и скрылся внутри. А спрыгнул обратно уже держа знакомую тряпицу. Медленно и нехотя через какое-то время вылез аспид. Было заметно, что бедняга не горит желанием покидать уютный прохладный фургон. Еще змея явно обескуражила изменившаяся обстановка. Он медленно втянул ночной воздух, собираясь запаниковать, однако мгновенно появившаяся у морды тряпица развеяла все сомнения.

Потихоньку мы начали шествие. Хорошо, что не факельное. С другой стороны, тьма была такая, что хоть глаз выколи. И это еще у рубежников такие преференции по зрению, что окулистов в военкомате мы попросту не проходим. Но вот если бы не мини-анаконда, я бы Егеря давно потерял из виду. Пришлось бы ориентироваться исключительно на его хист.

Разве может быть что-то лучше, чем прогулка по незнакомому лесу в начале осени? У меня было столько вариантов, что даже говорить не пришлось. Короче, много чего. Но служба Великому Князю требует определенных жертв. И плевать, что служить ты особо никогда не собирался.

Наконец мы остановились. Точнее Рехон одернул меня и только тогда я запоздало понял, что Егерь не двигается. Зато огромный глист, которого лучше не видеть в темноте, чтобы не страдать от кошмаров, медленно уползал в ночь. Я чувствовал чужие промыслы нечисти, вот только разглядеть ничего не мог. А вскоре к нам вышел Егерь и махнул рукой.

— Пойдем, теперь лучше не мешать. А то могут и подранить.

Причем сказал так, словно речь шла о каких-то домашних животных. Я не стал спорить. Мне больше всего хотелось сейчас оказаться где-нибудь в отапливаемом помещении, поесть и завалиться спать. Не думал, что дорога может так вымотать. И даже наличие какого-то пленного существа в доме Михаила меня не особо напрягало. Главное обмотать цепи, чтобы ночью не звенели и все.

— Запомнил дорогу или заплутаешь? — первый раз за все время обратился Егерь к Рехону.

— Запомнил, — с вызовом ответил тот.

— Тогда веди. Я буду замыкать, чтобы никто из вас не отстал.

Так мы и пошли. Судя по молчанию Егеря, даже двигались правильно. Правда, все это происходило лишь до определенной поры. Внезапно Михаил, который вдруг оказался прямо за спиной, обхватил одной рукой меня за шею, а второй закрыл рот.

— Не кричи, а то твой напарник услышит, — шепнул он.

Вариантов ответить у меня была масса. К примеру: «Никакой он не напарник», или «Какого черта?», и даже наконец «Юния, фас!». Однако ничего сказать я не смог. Тяжело говорить, с закрытым ртом. Что интересно, лихо никак не отреагировала на действия нового знакомого. Правда, и Егерь почти тут же отпустил меня. Вот только медленно, словно боялся, что я действительно заору.

Когда я повернулся к нему, чтобы высказать свой протест против таких манипуляций, то увидел Михаила, загадочно прижимающего палец к губам. Он поманил рукой и шагнул в сторону. Я чуть-чуть поколебался, но последовал за ним.

Отошли мы совсем немного, после чего Егерь достал со слова какой-то камень и сунул мне в руки.

— Подержи.

Причем вышло так естественно, что я даже не подумал, что это может быть ловушкой. Схватил неровный, со множеством пор и шероховатостей булыжник размером почти с человеческую голову, после чего услышал совсем неожиданное.

— Интересный экземпляр.

И вот теперь чуть не заорал от страха. Потому что говорил тот самый камень. Первым и наиболее естественным желанием