Хозяин леса - Андрей Дай

— Тоже не пробовала, — блеснула глазами эта скрытая авантюристка. — Дадите прокатиться? Если понравится, возьму такой же себе.

— В коллекцию?

— Что вы. Какая коллекция⁈ У меня нормальное жалование. Но не миллионы талеров. У меня только спидер, подаренный отцом на совершеннолетие, и электромобиль, купленный в кредит. Но мобиль еще не доставили. Я ведь раньше служила на другой планете. Аврорское отделение еще только формируется.

— Есть информация, что экологическая обстановка на Авроре — это чей-то злой умысел?

— Планетарный Управляющий вычислил некое сопротивление инициативам, направленным на улучшение экологии планеты, — обтекаемо пояснила полицейская. — Нам еще предстоит разобраться: имеется ли злой умысел, или это примитивное разгильдяйство и человеческая тупость. За вас, господин полковник! И за то, чтоб ваш танк пережил общение с пьяной мной!

18

Пьяная Хельга Корсак — нехорошая.

Но мне это даже понравилось. После второго бокала женщина окончательно «сбросила» погоны лейтенанта полиции, и превратилась в хулиганку.

Время шло. Обед плавно перешел в ужин. В кафе прибавилось посетителей, которые, к вящему моему удивлению, запросто здоровались с нами. Будто мы вдруг стали старожилами этого городка. Давно и хорошо известными.

И это мне тоже понравилось.

Это входило в мою концепцию дома. Нет, не того места, где живешь. А чего-то большего. Жилище, соседи, здоровающиеся с тобой по имени продавцы в лавках. Патрульные полицейские предлагающие подвезти. Все это вместе. Все, за что стоит бороться.

Когда-то, давным-давно, у меня все это было. А потом я повзрослел, нарвался на рабский контракт с одной из корпораций, и сбежал в армию. Потому что служба Федерации отменяет любые договора с частными организациями. У меня не было другого выхода, но я ни о чем не жалею.

Много путешествовать, познакомиться с очень многими людьми, и часть из них убить. Повидать всякого, и обзавестись верными друзьями. Да еще и жалование за это получать. Что в этом плохого? Никогда не стремился стать героем. Просто честно выполнял свою работу, и всегда выбирался из любой задницы, куда заталкивали меня просчеты командования. Вот и весь рецепт.

Но хотелось-то иного. Хотелось иметь дом, друзей, и лес.

А еще — покатать одну экстремалку с блестящими от возбуждения глазами на легком разведывательном танке.

Очень хорошо, что у «Вишенки» колеса, а не гусеницы. Иначе Хельга бы весь центр городка без твердого дорожного покрытия бы оставила. Доводилось видеть, как опытные мехводы заставляют боевую машину дрифтить. Но когда это вытворяет молодая и весьма привлекательная женщина, да еще на совершенно ей незнакомой машине — остается только удивляться.

Впечатлений жителям Камтелиона хватит, чтоб весь следующий месяц нас с миссис Корсак обсуждать. Мои полеты на спидере в комплект не входят. Я не настолько безбашенный, чтоб что-то на нем выделывать. Просто проехался по улице взад и вперед. И оставил машину у кафе. Не мое. Романтика влетающих в лицо мошек не привлекла. Суровый шестиколесный танк — вот это да. А болтающийся, как ветка на ветру, спидер — нет. Это для сумасшедших каскадеров и лейтенантов полиции. Хи-хи.

Нужно заметить, период экстремальной активности пьяного тела был не слишком продолжительным. Алкоголь начал расщепляться организмом женщины, и она сама как-то стала сникать. В конце мне даже пришлось ее, чуть ли не тащить в гостиницу на себе. Сначала, просто поддерживал за талию, а потом, и вовсе на ручки взять. Полицейская оказалась совсем не тяжелой. Килограмм шестьдесят, не больше. Я даже устать не успел.

Фрекен Ангман укоризненно покачала головой, но ничего не сказала. Открыла дверь номера Корсак запасным ключом, и показала, куда положить мою ношу.

— Идите, господин полковник, — выпроводила она меня. — Идите. Дальше мы с госпожой лейтенантом сами разберемся.

— Да я хотел тоже номер снять, — отчего-то засмущался я.

— Так и кто вам мешает? Ваш прежний устроит? Дверь открыта. Заселяйтесь. А оформим все утром. Я вижу вы тоже… устали.

По большому счету, усталости не было. Так. Ощущалось какое-то томление в мышцах. Вроде того, какое бывает после длительного напряжения. Ну или после трудного боя. Вроде и сил еще в достатке, а ничего делать не хочется.

Спорить или что-то объяснять не стал. Кивнул, и пошел к танку за вещами. Благо — вечер. Дневная жара спала. На улице даже приятно было находиться.

— Ваша девушка — просто огонь, — показал большой палец стоящий на пороге своего заведения сержант.

Хотел сказать, что она не моя, но вместо этого выдал:

— Она — лейтенант экополиции…

— Как удачно, — засмеялся квадратный человек. — Правда?

— Завтра зайду, — решил я по-быстрому сменить тему разговора. Обсуждать с кем бы то ни было свои личные отношения, я не собирался. — Есть серьезный разговор.

— Агась, — охотно согласился Фелиш. — Приходи. Заодно расскажешь, что от тебя бандюкам нужно было.

— Агась, — хмыкнул я, вытащил сумку с личными вещами из танка, и побрел обратно в гостиницу. День реально меня утомил.

Утро было странным. Похмелья не было: сколько я там выпил, того вина? Четыре бокала? По сравнению с нашей памятной попойкой по случаю снятия осады, это даже пьянкой назвать грешно. А вот Корсак оказалась совершенно к алкоголю не стойкой. Метаморфоза произошедшая с женщиной — просто поражала.

— Ну и что, что на руках принес? — расслышал я, как фрау Ангман выговаривала Хельге в соседнем номере, стоило выйти в коридор. С шумоизоляцией номеров в «Звездах» все в полном порядке, но дверь в пристанище лейтенанта оказалось приоткрыта. — Свой же мужик. Не чужой. Когда свой на руках носит — это даже хорошо. Значит, ценит.

— О, Боже, — простонала Корсак. — О чем вы, вообще? Какой еще свой мужик⁈ Я полковника видела второй раз в жизни.

— Так тоже бывает, — легко согласилась богатырской комплекции хозяйка.

— Да нет же! — отказывалась лейтенант. — Он не мой. Я не…

— Да ладно вам, миссис. Мы здесь тоже глаза имеем, и все видим! Ронич не из тех молодых балбесов, кто дает поиграть свои игрушки кому ни попадя. Да и ваши взгляды друг на друга отлично разглядели. А как он вас нежно нес! О! Это, милочка, неспроста! Баб, к которым равнодушен, так не носят!

— Боже-боже. За что мне это!

— А что не так? Радоваться