Корпорация Vallen'ок 3 - Сергей Хардин

«Романтика», — подумал я с легким удивлением. Кажется, я действительно забыл, какая она. И почему-то немного страшно. Но это был приятный страх, как перед прыжком в неизвестность, но заведомо полную возможностей.

Сумерки мягко окутывали «Холмы гармонии». Воздух, ещё тёплый от солнечного дня, пах нагретым асфальтом и цветущим жасмином. Я шёл по аллее, ведущей к дому, ощущая приятную мышечную усталость после дня. В голове крутились образы: Ая с её смущенной улыбкой и согласием на кино, Иоширо с горящими глазами преданности, продуктивный гул отдела. Даже Момо, обычно тянущая поводок с бульдожьим упрямством, шла рядом спокойно, деловито обнюхивая кусты. Поводок свободно провисал, и мир казался таким уютным и безопасным. На мгновение напряжение последних дней — всё это отступило, растворившись в тишине вечера.

«Всё-таки очень неплохое место», — мелькнула расслабленная мысль. Тишина. Покой. Почти…

Почти. Момо внезапно замерла, её нос задрожал, втягивая воздух с силой пылесоса. Что-то под тёмным кустом сирени у резкого поворота аллеи захватило всё её внимание. Прозвучало низкое, заинтересованное ворчание. И, прежде чем я успел среагировать, она рванула вперёд с неожиданной силой, поводок превратился в тугую струну, вырываясь из моей расслабленной руки.

— Момо! Стой! — крикнул я инстинктивно, повторяя её сложный маневр и пытаясь не упустить скользкий поводок.

В этот самый миг из-за поворота, из которого мы сами выскочили и скрытого теперь от нас кустами, на высокой скорости вылетел чёрный автомобиль! Слепящий свет фар ударил меня прямо в глаза, превратив мир в белое пульсирующее пятно. Рёв мотора, визг шин, запах жжёной резины — все смешалось в оглушительный каскад звуков. Машина была слишком близко и слишком быстра! Водитель, очевидно, не ожидавший никого на узкой аллее в сумерках, отреагировал панически: резкий рывок руля влево и дикий нажатый газ вместо тормоза! Машина вильнула, её массивный бок пронёсся в сантиметрах от меня.

Я, ослеплённый фарами и оглушенный рёвом, действовал на чистом инстинкте. Не думая о себе, я бросился туда, куда рванула Момо — в те самые кусты у дороги. Я накрыл коренастое тело собаки своим, чувствуя, как колючие ветки царапают лицо и руки. Земля жёстко встретила моё колено и плечо, воздух вырвался из лёгких с хрипом. Момо подо мной испуганно взвизгнула.

Машина пронеслась мимо с воем мотора. Тишина, наступившая после, была оглушительной. Я лежал ничком в кустах, сердце колотилось как бешеное, адреналин горел в жилах. Холодный пот выступил на спине. Я-то жив, а как там Момо? Я приподнялся, игнорируя боль в колене и царапины. Руки дрожали, когда стал ощупывать собаку под собой. Момо заворчала, но не от боли, а от возмущения и испуга. Она выбралась из-под меня, отряхиваясь, земля и листья осыпались с её волосатой шкурки. Она тыкалась носом в руку, тяжело дыша, но явно невредимая. Облегчение, острое и сладкое, смешалось с дикой яростью. Безумец (ну на самом деле совсем другое выражение, но вряд ли тут в округе были знакомы с такими словами). Гнал как угорелый! Чуть не убил нас!

Я поднял голову, мой взгляд метнулся к скрывшемуся болиду. Машина резко затормозила метров через пятьдесят, чуть не врезавшись в бордюр, и остановилась. Переднее тонированное стекло плавно опустилось. И в темноте салона, подсвеченное приборной панелью, отчетливо видно было лицо. Бледное, искаженное гримасой чистого, животного испуга. Испуга, но не раскаяния. И это было лицо Кэзуки. Наши взгляды встретились через пылевое марево. В глазах Кэзуки я увидел не просто испуг водителя, попавшего в аварию. Помимо страха, я видел вместе с тем и запредельную, первобытную ненависть. Злобу, направленную на меня, как лазерный прицел винтовки. Кэдзуки что-то яростно прокричал, его кулак в бессильной ярости ударил по торпеде. Стекло взмыло вверх, словно забрало, и с визгом шин он рванул с места, растворившись в сгущающихся сумерках.

Я замер на коленях в кустах, все еще крепко сжимая поводок Момо. Адреналиновый шок опасности сменился яростью, пробежав ледяными мурашками по спине. Кэдзуки, откуда он здесь, он следил за мной? Или просто нёсся сломя голову? Случайность? Вряд ли, этот взгляд… Это не была случайная злость. Это была глубоко личная «неприязнь». Но почему?

В голове пронеслись возможные причины. Перестарался, когда отправил меня в реанимацию. Было? Да, но кажется на сей момент даже его дядя не забыл, но отложил далеко. Ситуация с неудачным отъёмом моего почти честного выигрыша на скачках? Возможно, денег за наводку в любом случае отдать пришлось, вряд ли тот господин с ипподрома снабжает такой информацией бесплатно.

А тут ещё и нагоняй от старшего Мураками, да у меня на глазах. Ох как возможен и такой расклад. Стоп, я что-то не учёл. Точно, в тот день, после его вопроса, неужели я его не узнаю. Он же сказал, что мы вместе с ним учились. А что, если это ещё с тех, «школьных» времен? Вот задачка-то, и не скажешь, что я не я, не поверит.

Адреналин всё ещё гнал кровь, но теперь к нему примешивался холодок страха и понимания: тень прошлого настигла меня здесь, в моём новом, «безопасном» убежище. Момо ткнулась мордой в колено, тихо поскуливая, требуя уйти из этого места. Я крепче намотал поводок на ладонь, домой, сейчас же. Шаг за шагом, прислушиваясь к каждому звуку в наступившей темноте, я повел Момо прочь, оставляя позади запах жжённой резины и ощущение прицела между лопаток.

Каждый шаг по дороге домой гулко отдавался в тишине, ставшей внезапно враждебной. Я шёл быстро, крепко прижимая Момо к себе. Мой взгляд метался по тенистым кустам, тёмным подъездам, припаркованным машинам, везде мерещилось движение, чудился далёкий рев мотора. Спину сводило от ощущения невидимого прицела. Момо, словно чувствуя моё настроение, шла послушно, прижимаясь к ноге.

Щелчок замка родной квартиры прозвучал как спасение. Я втолкнул Момо внутрь, резко захлопнул дверь, щёлкнул замком на все ригели. Прислонился спиной к прочной древесине, закрыл глаза, пытаясь перевести дух. Но ощущение безопасности стало призрачным. Стены квартиры, ещё недавно бывшие убежищем, теперь казались хрупкими. Он знает, где я живу. Холодный пот снова выступил на лбу.

Первым делом Момо. Я опустился на колени перед ней, мои руки немного подрагивали, когда я ощупывал ее со всех сторон, проверяя лапы, спину, живот. —

Ты цела? Нигде не болит? — мой голос хрипел от напряжения.

Момо ответила, тычась носом в мою щеку и издавая короткий, воркующий звук. Она потянулась к своей миске с водой и стала