Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

Я же прошёлся вдоль рядов, бросая короткие взгляды на учеников и собираясь с мыслями.

— А теперь давайте посмотрим, что бывает, когда команды начинают драться за одно поле.

Я вернулся к доске, повернулся к классу.

— Ну и вот, собрались вы, значит, своим двором, команду сколотили, мяч есть, поле свободно. Хотите просто поиграть. А тут бац… — я ударил кулаком по ладони. — Приходят пацаны с другого двора и заявляют: «Это теперь наше поле, катитесь отсюда».

— Ага, так этот придурок Витя говорит, — процедил Дёма.

— Что будете делать? Мамке побежите жаловаться? Или в полицию позвоните? — поинтересовался я.

Смех прокатился по классу.

— Да мы им сразу по ушам надаём! — выдал Сильвестр, гордо расправляя плечи.

Я щёлкнул пальцами и указал на него.

— Вот! Верно мыслишь. Только без «по ушам», конечно. Тогда вместо полиции и родителей всё решалось иначе. Знаете как?

Я дождался ответов.

— Махались? — оживился Сильвестр. — Двор на двор?

Я уже успел заметить, что парень он был боевой. Наверняка не раз и не два дрался со своими сверстниками.

— Да, верно подметил. Князья собирали своих. Команду, по сути. Толпу, если хотите.

— Дружину, — тихо подсказал ботаник Федя.

— Точно, Федя, — кивнул я. — В то время это и называлось дружина. Но суть-то одна.

Я взял мел и написал на доске крупно: «ДРУЖИНА».

— Каждый князь звал своих пацанов. Тех, кто владел мечом и умел ездить на коне. Вот у вас как? Кто мяч гоняет, тот и в команде, а у них в команде тот, кто саблей машет. Принцип-то один и тот же: своих зовёшь, чтоб поле отстоять. И как вы думаете, что дальше?

Ученики начали выдвигать варианты.

— Решают, кто будет играть, — сказал Волк.

— Или махаться! — Сильвестр выбросил двойку в воздух, задел локтем пенал и уронил на пол.

— Как у нас на стадионе в прошлом году… — добавил Элджей.

— Во-во, правильно, парни мыслите, — сказал я. — Только тогда, ребята, за такое не просто синяк ставили.

За это целые города горели.

Я снова взял мел и под линией подписал: «Начало усобиц». Пацаны в классе понимающе переглянулись — слишком знакомая ситуация складывалась.

— Каждый звал друзей — своих дружинников, как тогда говорили князья. Ну, то есть тех, кто с тобой на одной стороне. Как в футболе: у каждого своя команда, своя форма, своя тактика… и опять же, вместо того чтобы играть, начинали драться!

— Владимир Петрович, а главный, ну этот… князь — это получается, как капитан в футболе? — последовал вопрос от Элджея.

— Зришь в корень, главный в футболе — тот, кто лучше всех играет, — ответил я. — В каждом дворе есть такой. Он — капитан, а в княжестве этот капитан назывался князь.

Я обернулся к доске и написал рядом: КНЯЗЬ = КАПИТАН.

— И если капитан слаб, то его быстро снимают с поста. Потому что никто не любит, когда проигрывают.

Я обвёл слово «КНЯЗЬ» и добавил стрелку к слову «БОЯРЕ». Объяснил пацанам, что бояре-дружинники — это те же игроки.

— И вот так шла жизнь. Команды дрались между собой, спорили, кто главный и кто сильнее. Вместо того чтобы взять мяч и играть! Можно ведь было как сделать? Турнир провести, каждый бы свою игру сыграл, а если вылетел — так ничего, в следующий раз повезёт, если руки не будешь опускать. Но нет же…

Я развёл руками,

— И вот однажды приходит князьям предложение сыграть против другого района.

Я продолжил проводить аналогию, рассказал, что из-за внутренних конфликтов никто толком не тренировался и игра другому району была проиграна подчистую.

— И вот тут наши «капитаны» поняли, что пока они спорили, кто будет играть, кто главный, они растеряли силы, — говорил я. — И тогда пришлось собираться в одну команду. Потому что, когда к вам приходят чужие с чужими правилами, остаётся только одно — держаться вместе. Так и появилось первое понимание, что сила далеко не в том, кто громче кричит или лучше дерётся, а в том, кто умеет стоять плечом к плечу со своими друзьями.

— Типа если бы они раньше не ссорились, то этих… ну… татар не пустили бы? — предположил Волк, оказавшийся весьма смекалистым парнем.

— Именно, — согласился я. — История всегда учит тому, что разброд — это первый шаг к поражению.

Пока я увлёкся, то не заметил, как дверь класса распахнулась и в класс вошла Мымра. В руках она держала телефон, камера, похоже, была включена.

— Продолжайте, Владимир Петрович, — сказала она с холодной вежливостью, поднимая телефон и снимая происходящее.

Я чуть приподнял бровь, но ничуть не смутился.

— С удовольствием, — заверил я, не меняя тона. — Дети, вы не против, если завуч поприсутствует на уроке?

Возражений не последовало, и я повернулся обратно к классу. Ребята мгновенно притихли, а я сделал вид, что не замечаю ни Мымру, ни телефона.

— Так вот, — начал я, кладя мел на стол. — Как мы сегодня поняли, феодальная раздробленность — это не просто скучная тема из учебника. Это про то, как люди не умеют держаться вместе и находить общий язык. Мы только что сами поняли, что пока каждый двор тянет одеяло на себя и кричит, что именно он главный, то никакого толку не будет. Рано или поздно придут «чужие» и доходчиво объяснят, кто на самом деле хозяин поля.

Я сделал пару шагов вдоль доски, сложив руки за спиной.

— А сила — она в системе и в порядке. Остальное — это лишь дорога к тому, чтобы тебя учили жить по чужим правилам. Так что, ребята, не думайте, что история — это про давно умерших людей. Это про вас.

Про ваш двор, вашу улицу и вашу страну. И каждый раз, когда кто-то говорит, что «я сам по себе», — помните, чем это кончилось тысячу лет назад для наших уважаемых князей.

На секунду воцарилась тишина.

Я повернулся к завучу, которая продолжала съёмку.

— Всё записали? — спросил я спокойно.

— Да, — процедила она.

— Отлично, — кивнул я. — Пусть потом пересмотрят на педсовете. Может, и для взрослых полезно будет. На сегодня всё, — сказал я, снова обращаясь теперь к классу. — Историю закончили.

— Как «закончили»… — вспыхнула завуч, — Ещё десять минут до звонка!

Я снова посмотрел на класс. И не успел я вернуть взгляд на завуча, как Мымра уже стояла передо мной.

— Владимир Петрович, — голос у неё был ледяной. — Я хочу с вами поговорить с глазу на глаз. Сейчас же!

— Ну пойдём пошушукаем.

Я специально использовал подобные словечки, видя, как это цепляет Мымру. Школьники остались сидеть в