Система становления - Джон Демидов

не менее в нашей жизни всё рано или поздно кончается, так произошло и здесь. По итогу каждый из нас, помимо своего основного оружия, теперь имел при себе по две-три лишних гранаты, и у каждого с собой было по несколько коробок патронов для «Печенегов».

Если раньше мне казалось, что мы заходили в легкие данжи слишком загруженными, то теперь я с тоской вспоминал те времена. Сейчас мы были похожи не на бойцов, а на вьючных мулов, обвешанных смертоносным железом.

Разгрузочные жилеты оттягивали плечи, каждый шаг давался с неимоверным усилием, но это была та тяжесть, которая дарила не негатив, а странное чувство уверенности. Если уж нам суждено пропасть здесь, как предшествующей группе, то мы, по крайней мере, сможем устроить противнику совсем не забываемую встречу.

Капитан убедился, что все готовы, после чего с некоторым трудом вытащил свой телефон и сделал последний, короткий звонок.

— Группа Попова на точке. Пропавших не обнаружено, боеприпасы группы реквизированы в целях пополнения боекомплекта. Заходим в данж для выяснения обстоятельств.

Он положил трубку, обвел нас тяжелым взглядом, и сказал:

— Ну что, орлы… Пора. Помните — я не жду от вас никакого геройства. Наша главная задача — разведка и поиск пропавшей группы. Порядок движения: я, Титов, Семенихин, Степанов, Соколова, Лебедев. Интервал — три метра. Внутри внимательно смотрите по сторонам — нам не нужны несчастные случаи. Пошли.

С этими словами мы перешагнули за порванное черно-желтое ограждение, а в следующий момент наш интерфейс ожил, и перед каждым из нас всплыло стандартное предложение:

Обнаружен данж: «Заброшенный командный центр».

Сложность: Средняя.

Рекомендуемый размер группы: 10.

Готовы к прохождению?

[ДА] / [НЕТ]

Всё бы ничего, однако чуть ниже этого текста появилась строчка, которой раньше я не видел, и от этой строчки веяло чем-то зловещим:

Текущее количество участников: 5/10.

Как только мы осознали истинный смысл этой строчки, то напряжённо застыли, уставившись в пустоту перед собой. Пять из десяти… Эта сухая строчка значила только одно… Пять человек из пропавшей группы уже мертвы, и своей смертью они освободили место для нас — для своих спасителей.

Сказать, что это осознание нас испугало — это считай промолчать. Мы и так не горели особым желанием лезть в эту мясорубку, а теперь, когда равнодушная система подтвердила все наши самые худшие опасения, мне хотелось только съездить капитану по морде, и убраться отсюда как можно дальше, ведь эта короткая строчка полностью убирала абстрактный страх о возможной гибели, и прямо в лоб сообщала о том простом факте, что на этом месте УЖЕ убили пятерых вооруженных людей, и сейчас наступала наша очередь…

Капитан Попов оказался отличным психологом, и буквально через пяток секунд резко обернулся к нам с очень серьёзным лицом, после чего сказал:

— Ребят, я всё понимаю, — его голос был тихим, но тем не менее его отлично слышал каждый из нас. — Вам страшно… Страшно точно так же, как и мне.

Но я прошу вас не забывать о том, что там, — он резким жестом ткнул пальцем в сторону огороженной зоны, — ещё остались наши товарищи, которые вопреки всему, пока ещё живут. Мы не должны обрекать их на гибель в этом чёртовом данже, и если есть хоть малейший шанс их вытащить — мы ОБЯЗАНЫ это сделать. Это наш долг. Воинский и человеческий.

Его простые, без грамма пафоса, слова, смогли задеть нужные струны в наших душах, и хоть страх никуда не исчез, его начало теснить другое чувство — давящее чувство ответственности. Мы и правда не могли просто взять, и уехать, потому что если бы мы это сделали, то это решение преследовало бы нас всю оставшуюся жизнь.

В общем — я для себя всё решил, и приготовился следовать за капитаном, однако в этот момент перед нами в полный рост встала другая, неучтенная проблема, которая заключалась в том, что мест в данже было пять, а нас было шестеро.

Капитан тяжелым взглядом обвел каждого из нас, после чего сказал:

— Я, Титов и Соколова идут сто процентов. Нам нужны её глаза и медицинские познания, а мы с Титовым обеспечим подавляющую огневую мощь. — Он посмотрел на нас, и добавил:

— Из вас троих нам нужны только двое, так что если кто-то не хочет или не готов рисковать — я пойму и не посчитаю трусостью. Решайте.

Услышав это предложение мы быстро переглянулись с Илюхой, в глазах которого читался тот же страх, та же внутренняя борьба, что и у всех: Идти — это добровольно принять участие в игре на выбывание, где ставкой является твоя жизнь, а если не идти, то останешься живым, но с клеймом труса в собственных глазах. Илюха сглотнул и кивнул мне почти незаметно. Мол, не переживай друг, я с тобой.

В этот момент бледный Женя сделал шаг вперед, после чего сказал:

— Товарищ капитан… Если вы не против… Я не пойду. — Он выдохнул, и дрогнувшим голосом добавил:

— У меня… У меня недавно дочка родилась, еще месяца не исполнилось… И жена одна… Не хотелось бы оставлять их одних на произвол судьбы.

Капитан, услышав такой довод, молча кивнул, признавая его достойным, после чего гораздо более мягким голосом сказал:

— Я понял, Жень, без проблем. Я уважаю твоё решение, и если оно и правда окончательное, то так тому и быть. Передай нам свой боекомплект, и оставайся здесь. Твоя задача — охранять вход внутрь данжа, и технику.

Если мы не вернемся через пять часов, или ты заметишь, что в данже появилось больше, чем три доступных слота для посещения — немедленно докладывай в институт и вызывай поддержку, понял?

— Так точно, товарищ капитан! — воскликнул Женя, и, видимо почувствовав огромное облегчение, сразу же скинул свой рюкзак, чтобы отдать нам свои магазины и гранаты.

Дождавшись, пока Лебедев нагрузит нас так, что даже стоять уже было тяжело, Попов сказал максимально собранным голосом:

— Группа, больше нечего ждать… Нажимаем «Да», и покажем этому данжу — почему стоит бояться русского солдата!

Как только я согласился с переходом — мир вокруг меня в очередной раз замерцал, а в следующее мгновение я осознал, что мы находились уже не на парковке.

Портал перенёс нас внутрь огромного, абсолютно темного зала, из которого в разные стороны уходили такие же темные, зияющие провалы коридоров. Воздух в этом месте был неподвижным и как будто мертвым, пахнущим пылью и сталью.

А ещё