Куратор - Никита Киров

А рядом с ним стоял пожилой лысый мужик в сером костюмчике и резиновых медицинских перчатках. Тощий как скелет, но ростом с меня, а кожа плотно обтягивала череп вытянутой формы с пятнами на макушке.

На диване рядом с ним лежал металлический чемоданчик с какими-то инструментами и шприцами.

Я его знаю.

— Константин Фёдорович, — протянул я, стараясь, чтобы голос звучал ниже и грубее. — Какими судьбами?

— Ты кто? — спросил пожилой, глядя на меня, и медленно поднял руки, ведь я направил пистолет на него.

Фатин же не двигался, его, похоже, до жути напугало содержимое чемоданчика и лежащий рядом шприц.

— Я тебя знаю, ты же майор КГБ Филиппов, — проговорил я, — затем поработал во всех этих переходных структурах, вплоть до ФСК. Но до ФСБ ты не доработал. И подполковником так и не стал.

— Ты кто такой? — с большим удивлением проговорил Филиппов, опуская было руки.

Но я вскинул пистолет, и он снова их поднял.

— Уволен в 94-м за превышение полномочий при допросе подозреваемого, грубо говоря — обвинили в пытках. А ведь в пытках ты разбираешься, Константин Фёдорович. Поэтому тебя и позвали.

Я говорил вслух, чтобы запомнил Фатин, что я знаю лысого. Парень не должен видеть моё лицо, но должен чётко всё передать, о чём мы говорим. Тогда легенда сработает.

Ведь ни он, ни двадцатилетний Толя Давыдов таких вещей знать не могут.

— После отставки ты стал работать на частников, — продолжал я. — А я ещё думал, что ты там делал, но теперь вижу, что выполнял особые поручения. Ликвидация Давыдова и Кузьмина — твоих рук дело? Ты спланировал?

— Да о чём ты…

Я подскочил к нему и ударил. Филиппов упал рядом с диваном, а я упёр глушитель ему в лицо, убедившись, что Фатин не увидит меня ни боковым зрением, ни в отражении окна.

— Зачем тебя прислали сюда? — спросил я, давя глушителем сильнее.

Когда я пришёл на работу в Комитет, про него говорили, что он вытрясет всё что угодно из любого человека, любые тайны. Считался отличным спецом, но без тормозов.

Мы почти не пересекались позже, и даже когда я перешёл в «Альянс», я его не видел, хотя знал, что он там работает.

Трофимов держал его рядом, но чем он занимался, мне не доводили. И Петрович не знал. Лично я думал, что Филиппов больше проявил себя в 90-е, когда охранная фирма Трофимова враждовала с братвой, и нужны были жёсткие и не всегда законные методы, а потом шеф не захотел выгонять проверенного человека.

Да и вид у него жуткий. Но, как и многие такие палачи, в жизни он был трусоватым, особенно когда его жертва не связана и не таращит глаза от ужаса.

Тем временем Фатин замычал. У него во рту кляп, судя по звуку.

— Я повторять не люблю, — я ткнул пистолетом Филиппову в лицо. — Говори. Или мне воткнуть в тебя один из этих шприцов? Какой ты хотел использовать на пацане? Этот? — я отошёл, целясь в него, и взял один стальной шприц. Увесистый, и игла длинная.

Он сглотнул, глядя на иглу. Да, на себе такое проверять не хочет.

— Надо было выяснить, что именно оставил Давыдов в кафе, — пролепетал старик. — Из центра пришла весточка, что пацан им позвонил, сказал, что есть какие-то доказательства. А мы подумали, что там может быть что-нибудь убойное.

— Был приказ убить цель?

— Приказ выяснить, — торопливо добавил Филиппов. — Но дело такое, что мы решили действовать сразу…

— Ты сразу решил готовить зачистку? — я скривился. — Даже не зная, что именно он должен передать?

— Надо было действовать быстро, потому что с Давыдовым получилось плохо. Да и я знал Давыдова, он точно что-то придумал, иначе бы не пошёл в ту кафешку! Надо было раньше, но… время поджимало, мы решили ускорить, ведь группа в городе, а они действуют от УСБ! А вдруг свидетель опознает исполнителей?

Он вспотел. Ладно. Проявил инициативу, значит, опасаясь группы из центра. Но всё равно, они могут не достать самого Трофимова, зато запросто вычистят мелких сошек, не тронув крупных. Буду присматриваться.

Зато как быстро Филиппов всё рассказал. Перепугался, ведь сам знает, как можно выбивать показания. И гадости этой боится, которую он всем ставит.

— Как вычислили Фатина? — спросил я. — Прослушка или помогли?

— По старинке, слежкой. Мы за ним поглядывали на всякий случай, после того дела в кафе. И тут он вдруг позвонил, а потом решил бежать, вот мы и…

Эх, старая школа, даже в такие моменты бывалые чекисты говорят связно и разборчиво.

Ладно, времени мало, пора уходить. Говорить он может долго, но и у меня ещё полно дел, и надо зачистить хвосты. Выяснить ещё успею, а вот попадаться нельзя.

Я отошёл и вскинул пистолет.

— Нет! — только и успел крикнуть Филиппов.

Птч! В лоб. Гильза упала на старый паркет ёлочкой.

Обещал достать их всех, и этих уже достал. И даже этого, о ком не знал.

Фатин замычал, но пока к нему не подходил.

Я обошёл квартиру. В подъезде тихо, ну а на кухне уже навели маскарад. На столе стояла бутылка, водки в ней мало, стулья разбросали, посуду раскидали, еду тоже, окурки — будто кто-то здесь дрался. Сильно пахло сивухой.

Да, понятно. Сначала наверняка хотели выставить, будто Фатин напился и спьяну полез в петлю, но когда увидели настырного свидетеля, решили подключить и его.

Мол, бытовуха, двое напились дешёвой водки и взяли ножи. Хотя, казалось бы, что здесь молодые пацаны, которые вместо водки пьют какие-нибудь коктейльчики или вообще ведут здоровый образ жизни, и под них такую бытовуху не подведёшь.

Впрочем, с программистами это прокатило, и здесь бы наверняка никто не заморачивался.

Гады они. Но я успел.

Один предатель готов.

Вот кто, значит, корректировал все эти покушения. Проводил допросы, придумывал, как замаскировать всё под бытовуху или несчастные случаи. И со мной бы так сделали, дай я им время.

Я вытер пистолет там, где его касался, и бросил в раковину с водой. Насчёт отпечатков пальцев не опасался — их сложно снимать, потому что сам пистолет в масле, да и на нём очень мало гладких поверхностей для чёткого отпечатка. Разве что на затворе, но затвор я брал за заднюю часть, покрытую насечками.

А вот что могли снять — так это потожировые следы со спускового крючка и рукоятки. Сам пот следов ДНК не содержит,