Куратор - Никита Киров

Думаю, они будут брать Сергея на квартире. Там спокойно, особенно если он сейчас живёт там один.

Дверь в подъезд хлопнула, но киллеры пока ждали снаружи. Что я знаю о них? То, что они не супер-профи, но свою работу доделывают до конца. Им доверяют, раз от них до сих пор не избавились после того косяка со мной и тёзкой. Кому-то же надо выполнять грязную работу.

Скорее всего, у них есть огнестрельное оружие. У одного должна быть сломана рука, и вряд ли он успел залечить её до конца.

Фатин поднялся и прошёл мимо меня, даже не взглянув. Прошёл мимо усталой, шаркающей походкой. Вид у него был немного тревожный, на лице лёгкая щетина, щёки впали, под глазами тени. Мало спит, но думает, что в этом месте будет спокойно. Он подошёл к двери на третьем этаже, долго возился с замками, после открыл и вошёл внутрь.

В квартире стояла тишина. Ничего я не слышал, ни с кем он не говорил. Так, значит, в квартире он один.

Дверь закрылась, операция продолжалась, а убийцы поднимались на третий этаж быстрым уверенным шагом.

Надо понимать: если они почувствуют, что что-то идёт не по плану, то начнут стрелять на поражение.

Напасть самому первым? Прямо сейчас это рискованно. Их двое, это крепкие мужики, а я один, ещё не отошедший после аварии. Велик риск провала, которого я не могу допустить. Зато выгляжу худосочным дрыщём, которого они недооценят.

Но сначала надо их разделить.

Почувствовал, как вспотела спина и покрылась холодным потом. Я-то всякое повидал и был спокоен, а вот тело тёзки к такому адреналину ещё совсем не привыкло. Но спокойное дыхание помогало, и голова работала трезво.

Одно я понимал. Они убили меня два с лишним месяца назад. Они фактически убили тёзку, парня двадцати лет, сбив на машине. Возможно, они причастны к убийству Петровича и тех программистов, кто работал на проекте. Ну и главный инженер производства тоже в этой компании. Может, был и ещё кто-то, о ком я не знаю.

Руки у них по локоть в крови. Ну а мне свои марать тоже доводилось, так что решение у этого вопроса одно.

Я изображал, что курю, тем более здесь много пепла и окурков. На самом деле курить в этой жизни я не мог — когда по привычке взял сигарету после больницы, меня, вернее, тело Толика, от этого чуть не вывернуло. У парня не было к этому привычки и зависимости, сигареты он никогда до этого не пробовал, а привыкать заново к этой гадости не стоит, в первой жизни хватило.

Вот и они. Оба поднимались плечо к плечу. Быстро и уверенно. Оба с неудовольствием посмотрели на меня, а я сделал вид, что залип в телефоне.

Ага. Так, ну что — будете звонить или взламывать?

Они смотрят на меня, а я им мешаю. Всё пошло не по плану, ведь они проглядели момент, когда я появился, и теперь не знают, что делать. Гасить всех подряд опасно — не девяностые на дворе, но я им мешаю, и со мной надо что-то делать.

Один окинул меня взглядом и достал платок, которым вытер виски, после чего кивнул второму. Ага, научились у Трофимова сигналам.

Второй встал напротив меня. Взгляд неприятный, волчий, люди с таким взглядом мне встречались. Это убийца, которому нравится его работа. Это точно. Он разглядывал меня, но видел только неуверенного и худого парня.

Это тот, что тогда хотел ударить меня ножом. Гипса на руке нет, но вряд ли он восстановился так быстро. Будем учитывать. А тот, что с платком, застрелил меня и сбил Толика.

К ним двоим у меня есть личные счёты.

— Чё, брат, как дела? — угрожающим тоном спросил тот, которому я ломал руку, изображая слабый акцент, и шагнул ко мне вплотную.

Хочет запугать, чтобы я свалил, раз уж выгляжу неспособным дать отпор. Так проще, чем мочить, но убивать в подъезде опасно, ведь ещё же нужно допросить главную цель.

Но мне надо их провоцировать, раз уж создал такую ситуацию. Ну и показать им выход из этой проблемы, заодно и ловушку, куда они попадут.

Пусть захотят избавиться по-тихому. Пусть думают. Время-то на моей стороне.

— Слушайте, парни, — нашёлся я. — Мне нужно пианино с пятого этажа вытащить. Поможете? Тысячу заплачу. У вас и «Газелька» есть, сразу увезти. А то всё место занимает, диван не переставить. Как раз к вам подойти хотел, а вы сами пришли.

— Тысячу? — убийца усмехнулся. — Всего?

— Ну, две заплачу, — начал торговаться я.

— Мы таким не занимаемся, — отрезал тот, что держал платок. — Иди отсюда.

— А чё сразу «иди отсюда»? А ничё тот факт, что я здесь живу? — проговорил я молодёжную фразу, что когда-то слышал и посмотрел исподлобья. — Куда меня гонишь?

Они переглянулись. Могут атаковать прямо сейчас, вдвоём, и затащить в квартиру, но это опасно, ведь им ещё же надо нейтрализовать Фатина.

Дверь в подъезд снова хлопнула, но они даже не почесались, только переглянулись. Будто боялись не нового свидетеля, а что не успевают сделать дело.

Значит, и правда есть третий?

Твою дивизию, это усложняет. Но кто это?

Кто-то, кто должен допросить парня быстро и уверенно. Или кто-то, кто может инсценировать трагическую гибель, потому что эти двое способны только на грубую работу. Тот, кто занимался таким раньше. И тот, кому плевать на сопутствующий ущерб, ведь на кону многое. И кто боится, что его достанут.

Тогда всё сходится. Но я веду себя, как планировал. Нужно увидеть, кто этот гад.

— С пятого этажа? — спросил мой убийца.

— Ага.

Время идёт, а открывать дверь и заходить туда при мне — опасно. Они думали, как от меня избавиться, но чтобы я не поднял шум, иначе услышат соседи. А я не облегчал работу, даже отошёл и забрался на пару ступенек, будто хотел показать, куда идти.

— А ты один живёшь? — спросил убийца с платком. Акцента уже не было. — Кто-нибудь поможет вытащить?

— Один. На пятом этаже снимаю однушку. Да там просто достать и вытащить, и всё. Тяжёлое, а то я один его не сдвину, — усмехнулся я. — Хозяин оставил это пианино, а мне и так места не хватает.

Тихие шаги внизу стихли. Кто-то ждёт на нижнем этаже, когда устранят препятствие.

Убийца сжал платок в кулаке. Решился, а сигнал знакомый,