Куратор - Никита Киров

— А ты можешь взломать пароль на маке? — спросил я, не поняв, что это за словечко он использовал. — Потому что я его не помню. А комп нужен, там вся учёба.

— Ну-у-у, — он почесал затылок. — Я не знаю, какой у тебя пароль. Там же палец приложить можно?

— Но для этого надо ввести пароль после включения, чтобы работало потом.

— А-а-а. Вот треш какой.

Но макбук Толика я и правда пока не смог открыть, его дата рождения не подходила, в пароле должны быть и буквы. Поработаю с этим потом, сейчас не до этого.

Ближайшее такси я увидел на стоянке рядом с киоском с шаурмой через квартал отсюда, куда ходили многие студенты.

Водитель — пузатый, небритый, высокий, родом откуда-то из Средней Азии — стоял у окошка и о чём-то говорил с поваром на таджикском. Говорили очень быстро, я не мог разобрать почти ничего.

Судя по всему, таксисты здесь бывают часто. Значит, шаурма в этом месте неплохая, надо не забыть. Там, где обедают менты, таксисты и дальнобойщики, обычно можно поесть безопасно и недорого.

— Довезёшь до центра? — спросил я.

— Брат, джипиэс вырубили, — сказал водитель с сильным акцентом и могучим укусом откусил чуть ли не половину шаурмы. — Связи нет, заказов нет. Покажешь дорогу?

— Покажу.

Прошли времена, когда таксисты знали город лучше всех. А сейчас привыкли к навигаторам и этим голосовым подсказкам, куда свернуть.

Но интернет действительно отключили, я проверил на айфоне. Впрочем, мне это совсем не мешало.

Доехал на такси до центра, глянул киоск с газетами, купил её и ещё одну, мол, нужны объявления о сдаче квартир, некоторые до сих пор подают только в газетах, а не на сайтах.

Моё объявление уже есть в нужном месте, оперативно. Газета вышла сегодня, завтра она должна быть в посёлке, а письмо с открыткой уже должно было дойти ещё вчера, ещё не задержалось.

Воронцов, если не пропустил и ещё жив, должен выйти на связь в оговорённые сроки.

Кроме газеты, я купил в киоске две китайские флешки — на случай, если одна не работает. Упаковка гласила, что там целый терабайт памяти, но, скорее всего, значительно меньше, и там наверняка вирусы. Но это не проблема.

Расплатился наличными. Теперь — работать. Два дела разом.

Мало найти и забрать диктофон, если дело в нём. Ведь после этого охота на человека не прекратится, и его всё равно найдут. Поэтому надо обезопасить его, а заодно — использовать шанс, как подгадить врагу.

Не Трофимову, до него доберёмся позже. Игнашевичу.

* * *

В кофейне, что была рядом с киоском, достаточно просторной, с белыми столами и креслами, был Wi-Fi. Но этот ноутбук интернет никогда не видел, поэтому в нём многое изменено в угоду безопасности. Это не делает меня невидимкой, но здорово усложняет поиски меня.

Я сел так, чтобы камера с потолка не заглядывала в мой экран, и на ноутбуке открыл случайное окно, будто что-то программирую. После начал работать.

Телефон был серьёзно прошит, и в файлах фотографий удалялись все системные метаданные, которые могли выдать, где и когда были сделаны снимки. Фото получались чистыми. Чище могли быть только снимки с плёнки, отсканированные вручную.

Флешка была подчистую очищена ещё раз — отформатирована в несколько проходов. Попутно я подключился к Wi-Fi кафе на айфоне и, почти как Цезарь, делал два дела одновременно. Три, ведь ещё пил кофе, который пришлось купить, чтобы не выгнали.

Но в основном я был погружён в компьютерную тему, потому что это можно было сделать быстрее.

Я закинул на флешку несколько снимков, сделанных у Игнашевича в сейфе, в основном те договоры и письма, которые были датированы маем или раньше. Это на случай утечки, чтобы никто не понял, что эти фотографии были сделаны совсем недавно. Все подумают, что я раздобыл это ещё в старом теле, ведь это самый разумный вариант.

Дата на ноутбуке установлена на май, чтобы файлы выглядели записанными именно тогда, а на самом ноутбуке нет интернета — нужную для этого плату убрали физически, а без неё подключиться не выйдет. Так что время не изменится само.

Поэтому тот, кто откроет флешку, увидит, что это всё было записано ещё когда старый чекист Давыдов ещё был жив.

Это не гарантия, что они не поймут подвох. Но для того, чтобы они это увидели, нужно целенаправленно это копать. А без весомой причины они этого делать не будут. Глянут даты — запишут в протокол и будут работать дальше.

А как они будут работать — это вопрос.

— Как же жарко сегодня, — жаловалась одна подруга другой за соседним столиком. Говорили они громко, я слышал каждое слово, и обсуждали мужей, но меня это не отвлекало.

Меня устраивал любой вариант развития событий из тех, что я мог спланировать. А расчёт у меня был простой.

Пусть все думают, что я тогда подкинул в кафе не диктофон, а флешку, это даже логичнее. Её парень и передаст в ФСБ, этой группе, что его ищет. Потому что та девушка здесь не одна, это точно.

Главное — после нахождения свидетеля, здесь будут данные, которые не навредят ему, но помогут в расследовании.

Ведь на флешке не будет компромата на Трофимова, из-за которого тот может начать действовать жёстко. Если там нет опасности для него, то риск ликвидации свидетеля будет непомерно высоким относительно вреда от этого свидетеля. И он это понимает, а своих шестёрок таким способом спасать не будет. Каждая такая смерть — огромный риск. И даже историю со мной они не смогли замять до конца. Ходят по грани, но ещё сильны.

А серьёзную улику я пока придержу. Подожду реакции, и она может быть разной.

Я рассчитывал на три варианта.

Самый оптимистичный: группа столичных чекистов, получив данные, начинает работать. Передаёт данные в центр, происходят аресты, допросы, Игнашевич задержан, а управление собственной безопасности начинает копать против всех, кто присосался к проекту и помогал прятать тёмные дела.

Если я вижу, что группа независима, и у Трофимова нет на неё вообще никакого прямого влияния, тогда я выкатываю свой убойный компромат и достаю свидетеля Воронцова. После этого наблюдаю, как Трофимов будет уничтожен, и кто-то выйдет на его союзников.

Но я понимал, что этот вариант слишком оптимистичный, и вряд ли получится. Да и уберут Трофимова, но кто ему помогает? Кто-то влиятельный