Игра 2059. Книга 4 - Павел Михайлович Пуничев

Под его весом охнули уже мы оба, но тоже в четыре руки удачно зашвырнули его внутрь. Бегущему вслед за ним Хичу не повезло больше всех: после предыдущего прыгуна этот оказался слишком лёгким, несмотря даже на дополнительный вес пулемёта в его руках, мы подбросили его так высоко, что он влепился каской в верхнюю часть окна, сделал обратное сальто в воздухе и, по-моему, приземлился на уже ушибленную голову. Хрустнуло так отчётливо и громко, что этот звук заглушил даже приближающийся гул огромной стаи. Остальные залетели более удачно, из окна высунулись руки, хватая и затаскивая нас внутрь.

Один лишь взгляд на комнату, в которой мы оказались, показал, что дела у нас не очень: в стенах три оконных проема, включая тот, через который мы проникли внутрь, все без остекления и дверной проем без двери.

Обернулся назад к окну, где практически все почернело от птичьих тел. Нам жутко повезло, что стая на несколько секунд отвлеклась на останки легата, облепив его труп сплошным шевелящимся ковром, будто саранча, напавшая на поле с кукурузой. Хотя нет, почему как саранча? Это она и есть, вот только эта явно предпочитала растениям плоть и вымахала размером с мое предплечье. Треща полупрозрачными крыльями они ныряли вниз, погружаясь в груды разбросанных вокруг паучьих потрохов, кружили вокруг приближающегося к нам Тузика, собирались в ударные группы для атаки на нас, и все это происходило, кажется, в полнейшем хаосе, когда почерневшее небо рассекалось бесчисленными росчерками мечущихся во все стороны тел: в диком мельтешении танца смерти.

Группа нападения ждать долго не стала, собралась в кулак и всей массой низринулась к нашему окну. На их пути встал энергетический щит Зубра, по диагонали перекрывшего половину оконного проема. Щелкнули потрошители, перегораживая оставшиеся дыры, мое плечо уперлось в руку, держащую щит, глаза зажмурились, в ожидании удара…

Он оказался гораздо жёстче, чем я ожидал, в нас как будто грузовик врезался, отшвыривая от окна. На пол посыпались разрубленные и оглушенные тушки саранчи, бессильно скребущие пол будто стальными лапами, усеянными множеством острых шипов. Фракир заметался из стороны в сторону, добивая подранков, заливаясь халявной энергией загубленных душ. Сзади на нас навалились соратники, толкая обратно к окну, суставы и кости затрещали от запредельных нагрузок.

— Тузик! — Заорал я, стараясь перекрыть невыносимый гул, — окно, закрой окно!

Его почти не было видно из-за мельтешащих вокруг него хитиновых тел, но стальное тело оказалось им не по жвалам.

Раздался визг раскручиваемой пилы, во все стороны полетели останки разрубленных насекомых.

Нам тут же потекли первые капли опыта, очень быстро превращаясь в полноводные ручейки. Пробившийся сквозь бесконечное мельтешение тел Тузик поднял крутящуюся пилу, закрывая ей большую часть окна, сквозь которое, теперь если что и пролетало, то только падающие по инерции тела саранчи, лишённые крыльев и большей части конечностей. Порадоваться я не успел, за спиной загрохотали выстрелы. Припавший на колено Миротворец поливал огнём новую стаю, начавшую залетать через второе окно. Пули пробивали сразу по несколько тел, поражая влетающую стаю, да к тому же поток вдруг сам стал уменьшаться, за секунду сократившись практически вдвое.

Мы с зубром опять оказались у окна первые, и я тут же отпрянул, в первый момент не поняв, что за бурлящая масса вползает в окно.

— Смог, твою мать, закрывай окно, огонь, огонь!

Питомец вспыхнул, поджигая лезущих внутрь насекомых и начал расползаться по окну, закрывая его горящей, пузырящейся мембранной. Она тут же заколыхалась от давящих снаружи тел, но питомец не сдавался, продолжая поглощать одну саранчу за другой. Получилось отлично и всё же мы не успели. Показалось, что кто-то набрал большую бочку черноты и одним рывком выплеснул её в третье окно. Половина комнаты тут же оказалась заполнена гудящим роем. Клацающие внушительными жвалами, скребущие мощными задними лапами насекомые не только облепили стены, пол и потолок, но и роились в воздухе так густо, как это только позволяло пространство между трепещущими крыльями.

Мы, пятыми точками почувствовав, как на них направляются все имеющиеся в наличии стволы, бросились назад, дабы не стать жертвами дружественного огня.

А нет не все, Миротворец трясёт отрубившегося товарища, даже в бессознательном состоянии не желающего расставаться с пулемётом. Да и девушка сидит в углу, укрывшись от саранчи энергетическим щитом. Зато остальные не стеснялись, разрывая воздух пулями прямо у нас над головами.

На ходу сорвал автомат, переставив его на стрельбу очередями, перекатом ушёл из зоны обстрела под ноги стреляющим, развернулся и зажал спусковой крючок.

Целится в нашем случае было не нужно, как и экономить патроны, любая пуля сейчас находила свою цель и даже не одну. Твари посыпались на пол горохом, сбивая ещё не тронутых пулями товарищей, роняя их на пол, покрывая его толстым шевелящимся ковром. Это не сильно помогало: в окно пролетали всё новые полчища тварей, будто их сюда под напором накачивали, ко всему этому те полезли ещё и из дверей, видимо найдя путь через недостроенную крышу или окна в других помещениях. Я за двадцать секунд отстрелял три рожка и выхватил из разгрузки последний. Я получил сообщение о полученном тридцать пятом уровне и наградах за него, что неудивительно: пол в дальней части комнаты уже на метр был покрыт многочисленными телами. Прорвавшихся к нам меткими ударами своей лопаты сносил Злорадный, каждом ударом разрубающий противника на две части, и всё же мы проигрывали. Ещё немножко, патроны закончатся и нас захлестнёт неудержимой волной.

— Хич, Хич, твою мать, подъём! Помощь нужна!

Ноль внимания.

— Псих! А ну-ка подъём! Заступить на смену! Псих!

В грохоте выстрелов и гуле усиленно работающих крыльев его ответ был еле слышен.

— Я же говорил, не называйте меня так, я от этого начинаю нервничать, — раздались два тихих щелчка и Псих, пошатываясь поднялся на ноги, держа в руках две активированные гранаты.

Не успел я сказать и слова, как обе они, чиркнув по потолку, улетели в сторону окна и двери.

— Ложись!

Взрыв! Взрыв!

Переживал я зря, несмотря на замкнутость помещения, между нами и взрывами было столько живой плоти, что ни одного осколка, ни заложенного внутри гранат шарика до нас не долетело, застряв в многочисленных сегментированных телах. Воздух немедленно очистился от заполняющих его тел, груда которых поднялась уже выше подоконника. Конечно, большая часть из них не была убита, а просто прибита падающими сверху телами и прижата к полу их весом. Не