Искатель 15 - Сергей Шиленко

Прошла всего пара дней, а разница уже била по глазам. Теперь здесь вовсю кипела жизнь, но не хаотичная, как при Балоре, а упорядоченная. Люди приходили в себя, обустраивались. Всё это хлопотливое копошение напоминало субботник на старом дворе; когда люди делают для себя, с энтузиазмом, а не из-под палки, результат виден сразу. Лагерь уже выглядел куда более обжитым и чистым, чем тот гадюшник, в котором Изгои жили десятилетиями. Выражения лиц тоже казались другими — хоть и усталыми, но полными надежды.

Новобранцы из Тераны, завидев нас, заулыбались. Ещё бы, больше суток без связи могли кого угодно заставить нервничать! Но громче всех нашу группу приветствовала Кору.

— Человек! — прогремел над лагерем её зычный голос. Она отделилась от группы у загона с рапторами и направилась к нам широким пружинистым шагом. Длинные мускулистые ноги, алая кожа, уверенность в каждом движении. — Ты задержался!

Моё лицо само собой расплылось в улыбке.

— И я тоже рад тебя видеть! Прости, дела, сама понимаешь. Пришлось метнуться через пару регионов в столицу Харальдара, чтобы меня назначили бароном самой большой провинции Бастиона. Бюрократия, чтоб её!

Орчанка остановилась передо мной, уперев руки в бока, и прищурилась, изучая своими золотисто-карими глазами.

— Это что, такой человеческий юмор?

— Ага, он самый, суровый и беспощадный, — сказал я, ухмыляясь. — Но в нём всё же кроется и доля правды. Меня назначили лордом-протектором северных земель, так что, если надумаешь присоединиться, места для твоих ящеров хватит с избытком. Все степи в твоём распоряжении.

Кору задумчиво прикусила губу, её взгляд стал серьёзнее. Она молчала несколько долгих секунд, я даже успел напрячься.

— Знаешь, я обдумала твоё предложение, человек Артём, о дружбе и о том, чтобы стать частью твоего племени, — она вновь сделала паузу и оглядела меня с ног до головы. — Я готова дать тебе шанс доказать, что ты достоин моей преданности. Хотя, судя по тому, что я уже видела, тебе, скорее всего, не придётся ничего доказывать.

Я физически ощутил, как напряжение, которое я раньше даже не осознавал, покинуло мои плечи. Чёрт, а я ведь и правда переживал, что она уйдёт! Её сила, прямота и навыки будут просто незаменимы в Кордери.

— Рад это слышать, Кору, мне бы тебя очень не хватало, — с этими словами протянул руку для рукопожатия, и в этот раз она не колебалась. Огромная ладонь накрыла моё предплечье. Хватка реально напоминала стальные тиски, но на удивление аккуратная, без цели сломать кости.

— Тогда пойдём бок о бок, — произнесла она с неожиданной, почти ритуальной торжественностью. — На день, на сезон или на всю жизнь, как повелят нам наши сердца и честь, мы одно племя!

Звучало немного пафосно для моего уха, привыкшего к земному цинизму, но в её исполнении органично и правильно. Кору выжидающе смотрела на меня, и я, не зная точных оркских традиций, просто кивнул и крепко сжал её руку в ответ.

— Одно племя!

Она удовлетворённо хмыкнула и развернулась к Лили и остальным женщинам.

— Животные требуют постоянной заботы, и у меня выдался тяжёлый день. Вы тоже, гляжу, устали с дороги. Мы тут неподалёку нашли горячий источник. Если хотите, пойдёмте со мной — есть возможность смыть дорожную пыль.

Лили тут же радостно подхватила идею, и, к моему удивлению, даже несмотря на поздний час, все дамы тоже выразили своё горячее желание помыться. Хм, походило на какой-то ритуал женского сплочения, не иначе, ну, или просто на способ проверить, не подхватил ли кто блох во всех этих передрягах. К тому же это прекрасный шанс, чтобы Кору наконец почувствовала себя частью группы, а мои женщины могли должным образом её принять. Даже Карина, оставив своё беспокойное потомство на попечение Илина, присоединилась к ним.

Пока женщины нежились в местном спа, мы поставив палатку, осторожно переложили детей в спальные мешки. Бели так и не проснулась, а у Нолина, когда он увидел рапторов, глаза стали как блюдца. Пришлось пообещать ему, что он всё хорошенько рассмотрит завтра.

Дождавшись, пока дети уснут, вытащили складные стулья, и я достал из рюкзака вяленое мясо. Жёсткое, солёное, пахнущее дымом — лучшая еда для уставшего мужика, а треск поленьев, пляшущие тени и относительная тишина после хаоса последних дней дали нашим нервам возможность расслабиться.

— Завтра домой, — тихо сказал Илин, глядя на огонь. — Не могу дождаться, когда увижу Аму, уже извёлся весь, переживаю за неё и ребёнка.

Внешне он казался спокойным, как скала, но я-то его прекрасно понимал, и слова резанули по живому. У меня ведь тоже дома беременные жёны. Ирен вот-вот должна родить, всего через пару недель, а может, уже… Стиснул зубы, отгоняя дурные мысли. За последние три недели мир перевернулся с ног на голову. Столько потеряно, но и приобретено немало. А впереди маячили такие перспективы, что дух захватывало, главное — пахать как проклятому.

Когда я впервые увидел узнал о разрушенном поместье Мирид, о сожжённых деревнях, которые мы отстраивали потом и кровью, внутри что-то оборвалось, хотелось просто лечь и не вставать, но сейчас… Сейчас злость и азарт подавили отчаяние, необходимость начать всё с нуля наполняла странной злой решимостью. Отстроимся, сделаем ещё лучше!

— Надеюсь, в Последнем Оплоте Гурзана у наших возникли проблемы только с удобствами пещерной жизни, — согласился я, морщась при мысли о предстоящем. — Ну, а теперь им придётся смириться с перспективой ночевать под открытым небом, пока мы не отгрохаем новые дома.

Друг ободряюще хлопнул меня по плечу.

— В трещинах знаешь как буйно сорняки разрастаются?

Я хмыкнул:

— Так и есть. Упорные, сволочи!

Илин улыбнулся, но тут же стал серьёзным.

— Да, трудности идут всем только на пользу, и, думаю, именно от них зависит львиная доля успеха, — друг поймал мой любопытный взгляд и пояснил. — Ты можешь разбить идеальный сад, взрыхлить землю, удобрить её, посадить семена на выверенную глубину, поливать, ухаживать, а растения равно возьмут и сдохнут, — он криво усмехнулся. — А в паре шагов, в крошечной трещине в брусчатке, какой-нибудь сорняк не просто выживет, а зацветёт пышным цветом.

— Вижу, у тебя богатый опыт общения с сорняками, — поддел я его.

Монах поморщился.

— В монастыре это являлось моей регулярной повинностью, но, увы, у меня, похоже, антиталант к садоводству: всё, за что берусь, стремится зачахнуть, — он махнул рукой. — Не в этом суть. Суть в том, что люди, как и сорняки, закаляются в трудностях, и самые сильные процветают, несмотря ни на что.

Я снова подумал о своём сожжённом доме,