Обратный отсчет - Токацин

там не был, — отозвался Гедимин. Он машинально проследил взглядом за его рукой — и приподнялся из травы, с интересом глядя на открывающиеся ворота. К ангару быстро стягивалась охрана. С южного края аэродрома медленно выезжал фургон; взлетать он не собирался, вместо этого подъехал к столпившимся охранникам и загудел. «Броненосцы» пропустили его к воротам и выстроились вокруг. Коротко вякнула сирена, и ворота открылись полностью, выпуская наружу низкорослого сармата в белом комбинезоне.

Сармат сделал шаг и остановился, растерянно щурясь на солнце. На его одежде не было никаких обозначений, даже обязательный капюшон с маской и респиратором отсутствовал, — широкий ворот свободно облегал шею. За первым сарматом наружу выглянули ещё двое, и Гедимин удивлённо мигнул, — их лица практически не отличались. Только присмотревшись, он заметил, что у первого сармата глаза лиловые, а у четвёртого (он отодвинул двоих с дороги и вышел из ангара чуть более решительно, чем остальные) — тёмно-карие.

— Смотри! — он ткнул Хольгера кулаком в бок, и химик вскинулся, растерянно мигая. — Новые клоны!

Фургон открыл люк, и первые «новички» забрались внутрь, с любопытством оглядываясь по сторонам. Гедимин насчитал десять сарматов, прежде чем ворота закрылись, и глайдер, сопровождаемый охраной, выехал на главную улицу. Грузовикам и мусорщикам пришлось притормозить, — «броненосцы» растянули две колонны почти на всю проезжую часть.

Гедимин быстро влез в комбинезон и, оглядевшись по сторонам, бегом пересёк аэродром и взялся за створки ворот. Клонарий ещё не успели закрыть, — стальные пластины разъехались в стороны, пропустив сармата внутрь, но красный глазок лазера слева от себя он заметил слишком поздно. Невидимый луч был пересечён, и сигнализация заверещала, заставив Гедимина шагнуть назад и досадливо сощуриться.

— Стоять! — медик со станнером высунулся из-за двери и облегчённо вздохнул. — Гедимин? Ну да, кому же ещё…

Сармат едва заметно усмехнулся.

— Будешь стрелять? — он кивнул на станнер. — Получил от макак? У них всегда сбита калибровка. Если хочешь, могу поправить.

— Да знаю, — досадливо поморщился Домициан, протягивая оружие рукояткой вперёд. — Запрещено отдавать сарматам-ремонтникам, а от мартышек никакого толку. Мало я, что ли, видел этих ожогов там, где кожа даже покраснеть не должна…

Гедимин огляделся по сторонам, нашёл закрытый мусорный бак и сел рядом с ним, пристроив полуразобранный станнер на его крышке. Домициан встал рядом, нервно поглядывая то на часы, то на ворота.

— Внутрь пустить не могу, — сказал он. — Макаки вернутся с минуты на минуту, и ты должен очень быстро исчезнуть.

— Я хотел посмотреть на оборудование, — буркнул сармат, пытаясь скрыть досаду. — Его осматривают ремонтники?

— Да, и ещё толпа народу, — поморщился Домициан. — Надоели до крайности. Но работа идёт, и кое-какие результаты есть… Видел первую партию?

Гедимин кивнул и протянул ему станнер.

— Здесь всё. Эти филки… у них нет нашивок. Они что-нибудь знают и умеют?

— Не так быстро, теск, — ухмыльнулся Домициан. — Кое-что им вложили, но что касается умений… на ногах они держатся довольно уверенно. Военную программу нам закладывать запрещено, а жаль — она была неплоха.

Гедимин вспомнил свой первый день и потёр плечо — от выжженного тогда клейма давно остался небольшой шрам, но от воспоминаний кожа загорелась снова.

— Их не клеймили? — спросил он. Домициан провёл пальцем по своему лбу.

— Никаких видимых знаков, только один — для считывателя. Им не придётся резать живое мясо лучевым резаком, — хмыкнул он, посмотрев на руку Гедимина. — Последние пять дней они провели в сознании. Им давали обычную еду. Никаких трахеостом, никаких зондов. Они свободно говорили… Да, им повезло больше, чем нам.

Гедимин кивнул.

— Имена у них есть? — спросил он.

— Да, конечно. Раздали по алфавиту, — кивнул Домициан. — Первого назвали Эйроном. Эйрон Атабаска, первый уроженец Ураниум-Сити. Моранси собирался сказать по такому случаю речь.

Рация в его кармане задребезжала. Он слегка переменился в лице и подтолкнул Гедимина к двери.

— Давай наружу! Второго выхода тут нет. Найдут — сразу в карцер.

Сармат кивнул и вышел из ангара, захлопнув за собой ворота. Когда на аэродроме появился пустой фургон, окружённый охраной, Гедимин уже сидел под кустами, расстегивал комбинезон и задумчиво смотрел на озеро, прикидывая, искупаться ещё раз или полежать на берегу.

— Эйрон Атабаска? — Хольгер хмыкнул. — Хорошо, что их теперь не клеймят. Это был скверный обычай.

Гедимин вздрогнул и развернулся к нему, пристально посмотрел на его плечо, — там, где у многих сарматов были выжжены клейма, у Хольгера протянулся аккуратный белый шрам со следами хирургических швов.

— Убрал, — сказал химик, проследив за его взглядом. — Менее аккуратно, чем хотелось бы. В том, что касалось этих меток, ты был прав. Надеюсь, к этому обычаю не вернутся. Ничего хорошего в нём не было.

01 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Опять они! — прошептал Хольгер Гедимину, выйдя с галереи на лестницу, ведущую в цех. Двое инспекторов в бронежилетах стояли внизу, дожидаясь инженеров с ключами, — самец и самка, среднего роста, непримечательной внешности.

Забрав у них пропуск, Гедимин с тоской посмотрел на дальний край цеха. Фасовочный станок уже заканчивал расстановку твэлов по гнёздам в каркасе, очередная топливная сборка была практически готова, не более чем через пятнадцать минут за ней должен был приехать погрузчик. Сармат досадливо сощурился. «Принесло же этих макак…»

— Ещё не натрогался? — вполголоса спросил Хольгер, проследив за его взглядом. Гедимин недовольно покосился на него, но промолчал.

— Пойду наверх, — буркнул он, скользнув рассеянным взглядом по мониторам и табло на щите управления. Все процессы шли своим чередом, скорость конвейеров удалось выровнять, — вмешательство инженера не требовалось. Кивнув на ходу операторам обжига, сармат поднялся в лабораторию и зажёг там свет. Предыдущая смена не заглядывала туда — всё, что Гедимин оставил в прошлый раз на верстаке, лежало нетронутым. Он придвинул стул и высыпал из карманов две пригоршни мелких деталей, разнородных обломков и осколков, пригодных только на переработку. Прикреплённый к столу чертёж, несмотря на усилия роботов-уборщиков, уже слегка запылился; Гедимин смахнул пыль, долгим взглядом посмотрел на незаконченную схему, пожал плечами и, сложив лист, убрал в ящик. Ничего полезного сегодня в голову не шло, — оставалось высыпать на верстак ненужные обломки и вертеть их, подбирая один к другому, и если то, что получилось, покажется интересным, — надевать ремонтную