Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Фиран, — гаркнул один из мужчин с вымазанным пеплом лицом и сальными длинными волосами, — что происходит? Почему эта гадина стоит рядом с тобой и еще жива?

— Дугир! — рявкнул на мужика Фиран. — Полегче с выражениями! Это Инга! О ней нам говорил Зико.

Мужики уже были готовы броситься на меня с мечами, когда я в свою очередь просто тупо на них глазел. Я бы мог убить их в два счёта, и, если честно, после услышанного у меня возникло желание пронзить одного из них прямо в грудь, но я сдержался, заглушив внутри себя злостью мыслью, что впереди меня ждёт еще не одна битва.

Услышав моё имя, взгляд у всех троих поменялся. Как и с Фираном, глаза у всех округлились, а после на грязных лицах проявились улыбки.

— Быстро, — сказал я, — нужно помочь остальным!

— А что делать с тем монстром?

Мужчина повернул голову в сторону мясистого гиганта, швырнувшего что-то в дом. Оконная рама изверглась треском дерева и взвыла битым стеклом, осколки которого усыпали землю перед домом. Хейн довольно замычал. Брошенный им кровокож точно влетел в окно и скрылся с наших глаз внутри дома. Скорее всего, он остался в живых, и Хейн не собирался проходить мимо. Огромная туша, неуклюже переваливая вздувшиеся ноги и вороша землю, устремилась к дому, чтобы завершить начатое.

— Этот гигант — мой друг, — сказал я мужикам, видя их недоумение на лицах, когда Хейн сорвал рукой часть поросшей мхом крыши, а потом и вовсе обрушил торец избы, не сумев добраться до врага с первого раза. Жизнь кровокожа всё же оборвалась. Хейн ступил в избу через образовавшийся обвал и настиг врага своей ступнёй. Мы не видели, как он умер. Мы лишь услышали противный хруст перемолотого доспеха, а когда Хейн выскочил на улицу, его правая ступня была полностью выпачкана чёрным пеплом.

— Хорошо, — промямли один из мужиков, криво ухмыльнувшись. — Друг так друг, надеюсь он не спутает нас?

— Не переживайте, он прекрасно отличает своих от чужих.

— Девочка, а как нам различить твоих от чужих? — встревоженно сказал второй мужчина, наблюдая вдалеке сражающихся между собой кровокожих.

Хороший вопрос. Но еще задолго до создания своей армии я подготовил на него ответ. Между собой кровокожи с лёгкостью отличают друга от врага. Это как в животном мире, где по запаху можно определить любую принадлежность не только к виду, но и к стае. Так и у нас. Моя кровь, которая течёт в наших жилах, несёт с собой определённый набор образов, в которые заложены как вражеские черты, так и дружеские. Не знаю, как точно это работает, но когда я смотрю на одного из своих воинов, в его лике я вижу что-то до боли мне знакомое, родное. А когда я вдыхаю рядом с ним воздух, нос улавливает исходящий от доспеха густой запах свежей крови, который я ни с чем не перепутаю. Это запах моей крови. Я словно белая акула в холодном океане, способная учуять пролитую кровь за многие километры. Запах моей крови чуют мои воины также хорошо как и запах чужой, вражеской крови. Да и ритм биения сердца, объединяющий всех нас, разительно отличается от вражеского. Но труднее всего обычным людям, не обладающим столь острым обонянием и развитым внутренним чутьём. Для них я придумал способ проще. Примитивный, но действующий.

— Обращайте внимание на клинки. У моих воинов они изогнуты полумесяцем, когда у врагов — прямые, — объяснил я.

Они с пониманием кивнули и вскинули свои мечи, лезвия которых были обильно смазаны блеклой слизью. Я сразу догадался, что мутноватый блеск вызван слюной Бэтси, сложно представить, сколько пришлось толстухе выдавить из себя слюней. Но оно явно того стоит.

Я вскинул копьё и взглядом указал на сражающуюся толпу кровокожих. Меня поняли без лишних слов. И уже впятером (и, конечно же, Кара) мы бросились в бой.

Глава 3

Земля под ногами быстро смешалась с пеплом.

До меня доносились жуткие людские вопли и кряхтение врагов. В этом было что-то возбуждающее, я чувствовал прилив странных эмоций, которые мне сложно объяснить. Что-то приятное из детства, в котором невозможно вспомнить не то чтобы что-то приятное, но и даже хорошее. Но очередной крик, или стон врага, которому я пробил голову копьём, неминуемо вызывал на моём лице улыбку.

Фиран оказался достойным воином. Его истинное лицо, спрятанное за комьями грязи, пеплом и слюной на губах и подбородке, было куда моложе, чем могло показаться. Седеющие волосы могли указать на полувековой возраст, но ему явно было чуть за тридцать. А его движения ног и рук так вообще можно сравнить с грацией подростка.

Несмотря на огромную рану на левом плече, мечом Фиран орудовал уверенно и точно. Лезвие, смазанное слюной Бэтси, без проблем отражало вражеские клинки, и, стоило врагу на короткое мгновение утратить превосходство в бою, как кровавый доспех лопался с противным хрустом, за которым неминуемо следовала смерть в виде пепельного облака. Фирану не доставляло это удовольствие. Абсолютно никакого. С каждым убитым врагом он бросал взгляд на своих друзей, и когда видел одно из них валяющегося на земле в луже крови, его лицо кривилось от злости, а на глазах выступали еле заметные слёзы.

Нередко злость ослепляла Фирана, побуждая действовать глупо и непредусмотрительно. Из-за этого у нас появлялись разногласия, на фоне которых тут-же разгорался конфликт. Он смотрел в сторону своих друзей и никак не мог трезво оценить их шансы.

— Инга! — вопил он, обратив очередного кровокожа в прах, — немедленно бежим к ним!

Я быстро глянул по направлению его брошенного взгляда. Вдалеке двое мужчин сражались с шестью кровокожами. Даже отсюда я прекрасно понимал, чем закончится их схватка. Ничем хорошим. У них не было ни единого шанса выжить; один еле опирался на залитую кровью ногу и был готов рухнуть наземь, когда второй в испуге осматривался по сторонам, выискивая местечко для спасения.

— Нет! — гаркнул я на Фирана, — Мы останемся здесь! Мы никуда не пойдём!

— Нет! Мы обязаны им помочь!

— Им уже не помочь!

Мне пришлось схватить его за кожаный наплечник и грубо одёрнуть на себя. Мужчина с трудом устоял на ногах, вороша ботинками землю. На меня уставились