Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Точно из такой было сшито платье – подарок барона. На столе стояла колба, наполненная водой, и флаконы с зельями, а рядом на серебряном подносе тускло поблескивал ланцет и лежал носовой платок с капелькой моей крови. Что это значит? Сделалось очень тревожно. Почему-то страшно было смотреть на алое пятнышко на белоснежной ткани. Будто сейчас произойдет что-то плохое… Тревожно, и в то же время меня влекло к столу, будто там меня ожидала разгадка тайны.

Нис тихонько дотронулся до предплечья, останавливая. Мы спрятались за широкими спинами двух орков. Амер маячил в поле зрения, но близко не подходил. Гости постепенно стягивались к подиуму, окружали его и сжимали нас в кольцо. Хуже и придумать нельзя!

– Долго ли нам еще ждать? – поинтересовался мужчина в маске ворона. – Интрига затягивается. Как бы обещанное нам великое открытие не оказалось пшиком.

Кто-то согласился, что маскарад напоминает плутовство «вполне в духе барона», другие предлагали подождать и сделать выводы после демонстрации. Гул голосов становился все громче, но тут кто-то хлопнул в ладоши, и, повинуясь знаку хозяина имения, звуки флейты взвились вверх, заглушая обсуждение.

Толпа расступилась, пропуская барона, наряженного в сюртук из все той же золотой ткани. Что и говорить – эффектное появление. Он все продумал.

– Приветствую, друзья! – весело заговорил он.

Его голос разлился по залу, усиленный заклинанием.

– Простите, что напустил столько таинственности и ничего не объяснял раньше срока. Я рад, что многие откликнулись на просьбу и приехали сегодня, чтобы своими глазами посмотреть на то, как работает универсальный усилитель. Даже магу с самым слабым даром теперь будет по силам любое заклинание высшего уровня. А если вы зельевар или артефактор, то вашим снадобьям и амулетам отныне не будет цены.

Барон, ничего больше не объясняя, опустил в колбу платок с моей кровью. Я видела, как вода смывает алое пятнышко, растворяет его. Крови было слишком мало, чтобы хоть немного окрасить жидкость, она так и осталась прозрачной.

– Даже этого слабого раствора должно хватить. Смотрите, вот обычный боевой огневик.

На ладони Чарльза Ви’Рема возник огненный шарик средней величины, не самый крупный и мощный, даже у Рума получается лучше, но барон и не был боевым магом.

Я, еще ничего не понимая, затаив дыхание наблюдала за странным экспериментом. Барон впитал огневик, поднял со стола пипетку, нацедил в нее несколько капель из колбы и вылил жидкость себе в рот. Прокатил во рту, будто глоток вина, кадык дернулся, отправляя воду в желудок. Как мерзко!

Чарльз Ви’Рем выждал пару мгновений, снова раскрыл ладонь, губы шевельнулись, произнося заклинание…

Толпа ахнула и подалась на шаг назад. Хотя все присутствующие были магами, такое они видели впервые. Огромный, величиной с голову тролля, огневик угрожающе покачивался на ладони. Таким при желании можно пробить стену замка или уничтожить отряд врагов.

Барон улыбнулся, довольный произведенным эффектом, и вкрадчиво продолжил:

– Я вижу, вам понравилась демонстрация. Давайте теперь попробуем добавить каплю раствора универсального усилителя к настою, затягивающему раны. Но сначала…

Барон поднял ланцет.

– Кто-нибудь хочет стать добровольцем?

Он рассмеялся, глядя на вытянутые лица.

– Ничего, я сам.

Закатал рукав и сильно полоснул себя по предплечью. Такая рана под пальцами целителя и то затянется не с первого раза! Барон, довольно улыбаясь, влил несколько капель жидкости из колбы во флакон с янтарным зельем. От того, что по его руке текла кровь и капли щедро усеивали золотую ткань и мраморный пол, улыбка на бледном лице выглядела особенно жутко.

Вот он плеснул настоем на порез, и тот сначала побелел, а потом затянулся на глазах.

– Теперь вы видите, что такое универсальный усилитель? Чуть позже каждый сможет сам испытать его силу. Но, возможно, у вас возникают вопросы – как я получил его?

– Догадываемся, – мрачно буркнул Моор Камр – тот орк, которому меня представили первой. – Я только до сих пор не понимаю, как в жилах живой девушки из плоти и крови может течь универсальный усилитель. Она что же – родилась такой?

– Да! – горячо воскликнул барон, и я снова заметила, как зажглись его глаза. – Это был эксперимент. Я не надеялся на успех, выкинул из головы: я не чувствовал ни грамма магии в этом ребенке, хотя поисковые заклятия каждый месяц доносили мне информацию, где она и что с ней. Но недавно, в начале осени, дар проснулся!

В начале осени… Когда жених, приглашенный тетушкой, лез с поцелуями, а я зарядила ему в лоб магией.

Я сжала кулаки от бессильной злости. Выходит, он всегда знал, где я, но без дара я была ему не нужна. Да и сейчас понадобилась лишь для того… Но для чего на самом деле? Я будто заново посмотрела на толпу приглашенных, на стол, на довольное лицо барона. Он представляет меня сейчас все равно что редкий товар. Неужели правда продаст? Живого человека.

– Как же удалось добиться таких результатов? – Моор Камр оказался въедливым покупателем, ему нужны были еще доказательства. – И почему тогда только одна курочка, несущая золотые яйца, когда ты мог создать целый выводок таких цыплят?

Ясно, человеком меня здесь и не считают. Курочка, несущая золотые яйца… Так почему же, папочка, ты ограничился одной дочерью?

Барон весело рассмеялся словам орка, будто его очень позабавило сравнение меня с курочкой.

– Множество причин. Во-первых, я думал, что эксперимент не удался. Во-вторых, слишком сложно создать правильные условия. Я несколько лет потратил на то, чтобы найти идеальный материал для опыта.

– Идеальный материал? – переспросил кто-то.

– Да. Женщину, которая должна была родить ребенка. Женщину с потенциально сильным, но не проснувшимся даром. Нужно было использовать ее скрытую магию, выжечь, обращая в универсальный усилитель. Выжигать пришлось долго, все время ее беременности. Не буду вдаваться в подробности, но я применял специальные зелья, заклинания, а иногда и плети, чтобы подавить волю.

Он развел руками, будто оправдываясь: «Что поделать, наука требует жертв».

– Но беспокоиться не о чем, мать ребенка принадлежала к низшему сословию. Ей некому было пожаловаться, да если бы она и рассказала кому-то, ей бы все равно не поверили.

«Не о чем беспокоиться…» – эти слова жгли душу словно каленым железом. Он мучил ее, зелья и побои подорвали здоровье мамочки, поэтому она умерла так быстро. Моя бедная. Если бы она только знала, что у нее есть магический дар, она бы могла сбежать в академию магии, где ректор обязательно взял бы ее под защиту. Я никогда не видела ректора, но почему-то думала, что он не выставил бы за ворота беременную женщину.

Нас с Ларнисом стиснули со всех сторон, толпа напирала сзади и по бокам – бесполезно сейчас пытаться уйти. Придется дослушать до конца признания барона. «Будь ты проклят, папочка!»

Нис нащупал кончики моих дрожащих пальцев и осторожно сжал в ладони – это было все, чем он мог сейчас меня утешить, и его горячая рука действительно придала мне сил.

– Но спасибо за совет, Моор. – Барон театрально поклонился. – Я еще полон энергии и теперь, зная, что эксперимент увенчался успехом, возможно, попробую снова. Но сейчас мы собрались здесь не за этим. Вы все знаете, что я пригласил вас не только на маскарад, но и на аукцион.

– Хитрец, – буркнул кто-то за моей спиной. – Хочет содрать побольше денег. Если бы сразу договорился с покупателем – столько не заработал бы.

– Аукцион объявляется на девчонку целиком или ты планируешь продавать ее кровь? – деловито уточнил кто-то. – Вряд ли у меня хватит денег, чтобы ее выкупить, но пару унций универсального усилителя я бы приобрел.

– Я понимаю, – доброжелательно отозвался Чарльз Ви’Рем. – Но на аукционе будет представлен один лот, а вы уже сможете договориться с будущим владельцем, которому эта курочка будет нести золотые яйца. Он сам решит, что с ней делать.

Барон усмехнулся.

– В общем-то, он может делать с ней все, что его душе заблагорассудится. Кстати, насколько я понял, эта девочка еще девственна.

По толпе пробежали смешки и шепотки. Мужчины явно оживились при упоминании моей невинности. Наши с Нисом глаза встретились. Его взгляд без слов утешал и ласкал, воскрешая в памяти сегодняшнюю ночь – нежность и бесконечную любовь. Что же, по крайней мере, моей