Атлантида. Часть 2: Радуга - Алёна Дмитриевна Реброва

Найти костер известной троицы было не трудно: громкий хохот Яшмы и хихиканье мастеров разносились по всей стае.

Никакие невзгоды не могли смирить веселья выпивох: что бы ни творилось у остальных, желтые имели железный иммунитет к любым несчастьям.

- О, кто пожаловал! - воскликнул Борода. - Давненько тебя тут не было!

- Я тоже так подумал, - кивнул я, усаживаясь на предложенное место у костра. Мне тут же вручили тарелку с рыбной похлебкой.

- Яшма готовила, - заметил Вадик, и на лице его появилась легкая улыбка. - На Остове ее научили добавлять в еду травы и грибы... это что-то невероятное, попробуй!

Яшма жила у желтых уже месяц. Она отлично освоилась, свободно разгуливала по острову, общалась с друзьями и дралась с теми, кто пытался доказать ей, что убийцам не место на Огузка. Несколько раз мне на нее жаловались за драки, я приговаривал ее к часам особо тяжелых общественных работ, и все оставались довольны.

Первое время Яшма провела в хижине у Вадика, но потом, к неудовольствию химика и к крайнему моему облегчению, переехала в отдельную хижину, построенную специально для нее.

Большую часть времени она гребла миналию вместе со мной у Карпуши, но говорили мы редко: работы было слишком много. Возвращаясь же вечером к желтым, она могла окунуться в привычную для нее среду обитания и говорить о чем-то, что не было связано с эпидемией... Мне же не хватало времени даже на то, чтобы добыть себе рыбу на ужин, и зачастую я не мог позволить себе идти на другой конец Огузка. Мы с ней почти не общались... я едва ли знал, что происходит у нее в жизни. До сих пор я даже не узнал о том, что происходило с ней на Остове.

Вадик не мог не напомнить мне об этом.

- Пф, невероятное! После твоей стряпни и сырая рыба за засолку сойдет! - хмыкнула Яшма, чем вызвала взрыв смеха у Бороды и Шляпы.

Вадик только еще шире улыбнулся.

Я попробовал. Вкус был весьма необычен... но мне понравилось. Говорить об этом я, правда, не стал.

- Эй, а что ты делал после работы? Я не видела тебя среди могильщиков, а мужики, которые хотели судью, выискивали тебя по всем стаям почти сразу после того, как ты ушел, - Яшма не сводила с меня внимательного взгляда.

- Луна попросил меня отыскать Погодника.

- О, колдун опять учудил! - воскликнул Шляпа, предвкушая свежие сплетни.

- На этот раз все обошлось, - я не смог не улыбнуться тому разочарованию, которое вызвал у любителя поболтать своими словами. - Похоже, он постепенно приходит в себя. Но есть новости.

- Да ну? - хмыкнул Шляпа. Остальные внимательно слушали.

Я рассказал им об открытии Барракуды, о том, что синие и фиолетовые могут говорить через мариний на расстоянии. Это было похоже на то, как общаются киты и дельфины: неслышными простому уху волнами. Хотя, конечно, мариний явно ловил и передавал нечто большее, чем просто высокочастотные колебания.

- А ты сам слышал? - спросила Яшма.

- Да... и, похоже, у меня получилось даже говорить, - я улыбнулся.

- Вот это да!... - выдохнул Борода. - Если ваша затея удастся, это будет огромный скачок...

- А как дела у вас?

Наконец, я смог расслабиться и просто слушать.

Шляпа умудрился выдать сестру замуж за одного из желтых - но это я знал уже давно. Недавно бедолага приходил к нему и просил взять чудо на время домой: бедный мужик, видимо, не ожидал в Орке такого характера, и немного устал.

Борода занимался тем, чем и всю жизнь: ковал. Меня ждали полчаса о том, как кузнецы желтых продолжают изучать мариний, как находят все новые и новые техники обработки, дающие совершенно разные результаты.

Вадик предпочел отмолчаться: он и так был не слишком разговорчив, а сейчас, видимо, выполнял какое-то особое поручение Василия. Химия в стае желтых всегда была отчасти закрытой темой.

Когда пришло время расходиться, и я поднялся, чтобы идти к голубым, Яшма предложила проводить. Я не отказался.

- Ты неважно выглядишь в последнее время, - сказала она скорее с укором, чем с заботой.

- А ты, кажется, вся цветешь, - я усмехнулся.

Яшма выглядела как никогда лучше. Да, заметно похудела, но все равно работала за четверых и, кажется, была счастлива. Проблемы миналии ее почти не трогали: она редко видела кого-то, кроме зеленых и желтых. По крайней мере, я так думал.

- Что? Пф! От меня прежней не осталось и следа! Ты посмотри на это! - она напряла руку, указывая на бицепс, потом повернулась спиной. Кожа обтянула тугие узловатые мышцы, словно они были продолжением скелета. Но чтобы различить их тени сквозь полосы, требовалось усилие. - На арене на меня не поставил бы даже самый отчаянный! Хотя сил у меня не убавилось, форму мне поддерживать некогда, я вся сдулась... - она тряхнула головой. - Работа с миналией - не то что на арене, да и есть правильно я не успеваю. Но я рада, что занимаюсь этим.

- Я слышал, ты подружилась с Барракудой.

- Она пристала ко мне после суда и с тех пор приходит иногда, - она пожала плечами. - Похоже, что подружились.

- Ясно...

- А вот ты забыл про всех своих друзей за этот месяц, - сказала она. - Ты ни с кем не общаешься и ходишь мрачнее смерти. Это неправильно. Я не считаю себя вправе лезть к тебе в душу после всего... но ведь раньше мы часто говорили.

- Раньше люди не вымирали из-за того, что наш остров сгнивает заживо, - процедил я. - Вы... вы все как будто не видите этого.

- Ты сам взвалил на себя это, - Яшма нахмурилась. - Об этом я и пытаюсь сказать. Не слишком ли много ты тянешь на свои тощие плечи? Ты изводишь себя с миналией, потом идешь забирать трупы, возишься с пьяницами, сидишь в шатре совета... Эта работа для четверых. С чего ты взял, что необходим везде?

- Что?... - я остановился. - По-твоему, мне стоит пожалеть себя и начать побольше выпивать у костра, пока люди вокруг роют могилы!?

- Так я и делаю, - Яшма вздернула подбородок и сложила руки на груди. - Ты говоришь, что заботишься о