Оборотень с границы - Евгений Прядеев

на бетонный пол, с гордостью подумав, что не лишен зачатков ловкости. С балкона было практически рукой подать до пожарной лестницы. Метр расстояния перескочил бы даже ребенок. Соскользнув по ней вниз, я огляделся, но не заметив ничего подозрительного подбежал к нашим вещам.

— Андрюха, справа, — раздался сверху истошный крик Мирона, но развернуться я уже не успел. Прыгнув в сторону, я услышал череду выстрелов и даже успел порадоваться, что стрелявший не отличается особой меткостью, как что-то с силой ударило меня в бок, развернув на месте и повалив на траву.

Сверху матерился мой напарник, практически сразу эхом на его вопли отозвался женский визг. Но посмотреть, что там у меня не было времени. Правый бок онемел, а сверху на меня навалилось чье-то тело. Я судорожно отмахнулся, но никуда не попал, наоборот по моей руке резанули чем-то очень острым. Напрягая последние силы, я перевернулся на спину и увидел, как женщина средних лет, одетая в черные джинсы и кофту-разлетайку такого же цвета, заносит руку с отросшими когтями. В другой руке она держала пистолет, из которого видимо и попала в меня первый раз.

Позади нее волчком крутилась ее подруга, стараясь дотянуться до арбалетного болта, засевшего у нее в районе лопатки. Очевидно, стрела причиняла жгучую боль, потому что ведьме было абсолютно не до помощи своей подруге. Я извивался как червяк, стараясь уклониться от заносимых когтей, но понимал, что не сумею ровным счетом ничего сделать.

Раздался щелчок и еще один болт вонзился в бедро собиравшейся добить меня ведьмы. От неожиданности она дернулась и опустила взгляд. Я крутанулся по земле подальше от нее, но она опять прыгнула ко мне, собираясь видимо довершить начатое.

— Получай! — Я из последних сил рванулся ей навстречу, втыкая в низ живота свой нож, который успел-таки извлечь из ножен. Ведьма ойкнула и начала валиться на меня всем телом, но я придержал ее рукой, а затем ткнул еще пару раз куда-то в подбрюшье.

При каждом моем ударе ведьма всхлипывала, и я позволил упасть ей рядом с собой. На то чтобы встать, сил уже не оставалось, бок онемел и я, помогая себе ножом на коленях пополз в сторону рюкзака. Перед глазами стоял туман, я упрямо передвигал конечности, но в какой-то момент силы оставили меня, и я потерял сознание.

В чувство меня привели боль и пение птиц. Я дернулся, но успокаивающий голос моего напарника заставил с облегчением откинуть голову на что-то мягкое.

— Тихо, тихо, уже все закончилось, — судя по всему Мирон пытался перевязать мне бок.

— Где мы? — С трудом шевеля языком, спросил у него я.

— А хрен его знает, — не отвлекаясь от своего занятия, ответил мой напарник и чем-то прижег мне рану на боку. Я попытался заорать, но он сноровисто зажал мне рот ладонью и недовольно пробурчал:

— А без сознания ты лежал смирно.

Убедившись, что я больше не выказываю желания кричать на всю округу, он убрал руку и пояснил:

— Не надо привлекать к нам внимания. И так непонятно, во что мы вляпались. Ты себя как чувствуешь?

— Не очень, — честно ответил я и попытался осмотреть себя. Получилось плохо. Я понял только, что лежу на расстеленном спальном мешке в джинсах, но без футболки. Через грудь шла не очень ровная бинтовая повязка.

— Не дергайся, — попросил Мирон. — Я уже думал, что все, ты кони двинул. Но видимо твой черед еще не пришел.

— Дай попить! — прохрипел я. — И объясни, где мы и как мы тут оказались.

Картина вырисовывалась и вправду не очень приглядная.

Внизу под моим балконом нас ждало целых три ведьмы. Двух из них вывел из строя Мирон своим чудо-арбалетом, еще одну, ту самую, которая умудрилась ранить меня, прикончил я. Мирон, спустившийся на землю тем же макаром, что и я, увидел меня уже без сознания, перепачканного в крови, не доползшего пары метров до наших вещей. Мой напарник умудрился дотащить меня и пожитки до своей машины и рвануть из города, не разбирая пути.

— Хорошо еще, что ты на окраине живешь, — говорил он, напоив меня из бутылки минералкой и методично клея пластырь на мои многочисленные ссадины и порезы. — Когда я со двора выруливал, невдалеке уже вой патрульных автомобилей раздавался. А у меня в машине ты на заднем сидении кровью истекаешь. У тебя пулевое навылет, чуть выше печени или что там у тебя расположено. И от когтей этой мымры рана на полбока, хорошо, что не очень глубокая.

— А как Степан? — спросил я. Судьба домового не могла не волновать меня. Вот ведь как, два года мы с ним ругались по каждому удобному поводу, а тут он получается дважды меня от смерти спас. Конечно, у его племени свои пути отхода, и ведьмы им особо не указ, но тут решился на открытое противостояние с нечистью гораздо сильнее себя.

— Не знаю, — вздохнул Мирон. — Но, если с ним что-то случится, я их всех порву на мелкие кусочки. Зубами рвать буду, пока не сдохну.

Не ожидал я такого от своего напарника. Он подобными словами редко кидался, а тут еще и относительно домового, которого видел то буквально пару раз в жизни. Но видно что-то задел маленький герой в душе моего друга.

— Дай мой мобильник, — попросил я. — Надо попробовать Эдику дозвониться.

— Нет мобильника, — буркнул Мирон, отведя взгляд. — Я наши телефоны выкинул по дороге. Натахе только смску кинул, что уезжаю на пару дней и выкинул. Нас по ним отследить могут.

— Очень хорошо, — немного опешил я. — Где мы — неизвестно, связи нет, что делать дальше, непонятно.

— Ну не то, чтобы совсем непонятно, — степенно ответил Мирон, закончив видимо медицинские опыты над моей тушкой. — Надо избавляться от этого кольца, которое ты каким-то макаром сожрать умудрился. Я так понимаю, что из-за него весь сыр-бор разгорелся. Достанем его из тебя, может и вообще продать получится.

— Ага, конечно, — я хотел ухмыльнуться, но сумел только скривиться от боли. — Тут пошли такие игры, что нам даже на могильный камень никто не сбросится. И как доставать? Появились идеи?

— Появились, — кивнул Мироха. — Надо ехать в Дагестан, поискать кого-нибудь из местных колдунов или шаманов. Если твоя цацка оттуда, то и концы надо там искать.

— Как у тебя все просто, — откинулся я головой на что-то мягкое. — И как мы их там будем искать? По интернету или объявлениям на столбах?

— Через наших, — как само собой разумеющееся, ответил Мирон. — Через пограничников. Ты же сам знаешь, любой начальник заставы знает не только,