Механическая пьеса для пианино истории - Анатолий Анатольевич Логинов

к уже имеющимся несколько позиций подвижных 100-миллиметровых береговых орудий и множество пулеметных точек. Для усиления противодесантной обороны были заминированы удобные пляжи. Готовясь к боям, командование выселило вглубь острова мирное население. В том, что бои будут, сомнений почти не было, особенно после сообщения о переносе в сорок первый год. Никому не надо было объяснять, что будут делать самураи, потеряв Южный Сахалин сразу после заключения договора о ненападении. Поддержанию высокой бдительности помогали частые попытки японских самолетов и кораблей прорваться к острову. Их отгоняли наши дежурные силы. Поскольку часть кораблей, находившихся в море, при Катаклизме исчезла, на патрулирование отправляли все, что возможно. Так среди этих кораблей оказались и спешно мобилизованные сейнеры с установленными на них пушками и пулеметами. Большинство из них не имело даже сонаров. Зато доклад командованию о наличии патрульных сил выглядел внушительно. Вот и сейнер типа РТ-57, старой, еще довоенной постройки, получивший при мобилизации имя «Буря», тоже бороздил просторы залива Анива. По планам предполагалось, что он составляет второй эшелон патрулирования. Но на корабле не знали, что патрульный корабль первого эшелона из-за внезапной поломки в машинах вынужден был вернуться в Корсаков, поэтому из-за увеличенного района патрулирования остальных кораблей японская подводная лодка И-10 прорвалась в залив. А сообщить об изменениях на «Бурю» почему-то никто не удосужился. Наблюдатели на кораблике, следившие в основном за воздухом, пропустили в предутренней дымке мелькнувший бурун от перископа. Позже один из них заметил и перископ, и след торпеды, но было уже поздно.

Капитан И-10, Ясушика Кашихара, был доволен, обнаружив шедший на небольшой скорости русский корабль явно гражданских очертаний с военно-морским флагом. Подлодка уже выполнила свою задачу, разведав состояние гаваней Корсакова и Анивы, и сейчас должна была всплыть, чтобы передать их по радио.

— Приготовиться к торпедной атаке. Первый, второй, третий аппараты готовсь! — скомандовал он, получив сведения о завершении расчета торпедного треугольника. — Стреляем носовыми, угол растворения один градус, интервал между выпуском шесть секунд, последовательность: первый, третий, второй… Пуск!

Из трех торпед в цель попала одна. Старенькому сейнеру вполне хватило мощности взрыва ее боеголовки, рассчитанной на поражение крупного военного корабля. Напрасно всплывшие подводники обшаривали взглядом морскую даль, стремясь заметить хотя бы какие-то признаки выживших русских — спасшихся не было.

Потеря связи с патрулировавшей «Бурей» не успела еще привлечь внимание командование, как от патрулировавшей летающей лодки ГСТ, а затем от СКР «230» пришли сообщения о конвое, направлявшемся в сторону Сахалина. Судя по донесению ГСТ, сбитой японскими истребителями, в конвое имелся как минимум один легкий авианосец и два-три тяжелых крейсера. СКР же донес об охранении из трех эсминцев и легкого крейсера. Противник превосходил СКР по скорости и вооружению, но советский корабль принял неравный бой. Примерно через полчаса радисты на Сахалине приняли сообщение:

— Погибаю, но не сдаюсь!

Подошедший к берегам Сахалина конвой под командованием вице-адмирала Набутакэ Кондо, включавший авианосец «Рюдзё», линкоры «Конго» и «Харуна», тяжелые крейсера «Могами» и «Микума», легкий крейсер «Юбари» и эсминцы охранения, должен был высадить на берег 25-ю армию из двух дивизий под командованием одного из лучших японских генералов Ямасита Томоюки. Линкоры и крейсера предполагалось использовать для обстрела береговой обороны русских, авианосец нес группу истребителей для воздушного прикрытия. Для поддержки с воздуха были выделены два армейских бомбардировочных полка на новейших скоростных бомбардировщиках Накадзима «Донрю».

Но, как обычно бывает во время войны, планы резко отличались о того, что получилось в итоге. Как отметил герой одного популярного фильма: «Это не факт. Это больше чем факт. Так оно и было на самом деле». На самом деле подходивший к берегу конвой был атакован реактивными бомбардировщиками. Конечно, бомбардировка движущихся кораблей не слишком эффективна, но и тут русские устроили еще один сюрприз. Их бомбардировщики (это были Ил-28) сбросили бомбы на небольшой высоте и скорости не на сами корабли и суда, а неподалеку от их борта. Срикошетировавшие от воды бомбы летели прямо в борт корабля. Этот прием, известный под названием топмачтовое бомбометание, для сорок первого года оказался неожиданной новинкой. Два судна и один миноносец, в которые попали бомбы, затонули. Повреждение получил и линкор «Конго». Истребители с «Рюдзё» тщетно пытались перехватить атакующие бомбардировщики русских. Один из летчиков, командир звена Сабуро Сакаи, невзирая на огонь, подобрался к бомбардировщику на прицельную дальность и повредил его. Ответным огнем был сбит ведомый, а на самолете Сакаи было разнесено вдребезги остекление фонаря. Осколками Сакаи тяжело ранило, практически ослепило. Однако летчик сумел почти вслепую удержать свой «Ноль» в воздухе, вернуться и совершить посадку на авианосец.[6]

Корабли, развив максимальный темп зенитного огня, сумели подбить и повредить несколько русских бомбардировщиков, которым приходилось для выполнения своего приема лететь на небольшой высоте и скорости.

Попытка налета японских бомбардировщиков закончилась очередной неудачей — русские истребители отбили их атаку. Максимальной скорости в четыреста пятьдесят километров в час и вооружения из одной 20-миллиметровой пушки и шести пулеметов оказалось недостаточно, для того чтобы на равных противостоять русским реактивным истребителям. Потеряв почти половину самолетов, бомбардировщики вернулись на базу, не выполнив задания.

Приблизившиеся к берегу на сто кабельтов тяжелые крейсера, линкоры «Харуна» и поврежденный, но не потерявший боевых возможностей «Конго», открыли огонь главным калибром по берегу, стремясь подавить огонь береговых батарей русских. Русские практически не отвечали. После непродолжительного обстрела корабли подошли на более близкое расстояние и сразу же были обстреляны русской береговой батареей. Четыре 100-миллиметровые пушки не могли долго противостоять сосредоточенному огню четырех тяжелых кораблей и замолчали. Когда же первая волна десантных лодок устремилась к берегу, батарея вновь ожила и вместе с открывшими огонь замаскированными русскими полевыми батареями изрядно проредила атакующих. Лодки с десантом повернули назад. В это время над японцами вновь появились русские истребители и бомбардировщики, добавившие хаоса и разрушений. Стало ясно, что операция не удалась, к тому же погода в точном соответствии с прогнозом начала портиться, и генерал Ямасира решился на отступление.

Еще несколько судов было потоплено русскими бомбардировщиками, получил повреждение крейсер «Юбари», и только установившаяся нелетная погода спасла конвой от полного разгрома. Пробираясь сквозь шторм, конвой с трудом добрался до Хакодате.

СССР. Остров Полонского

На этом близком к Японии острове дислоцировались всего рота и батарея из состава 9-й пулеметно-артиллерийской дивизии, а также пограничная застава численностью до отделения пограничников. Большие силы держать на острове считали нецелесообразным, ибо он не представлял особой