Безмолвная - Константин Лёр

«А жаль, надо было прицелиться парню на брюки, в качестве мести за испоганенный наряд» — приходит на ум гадкая мыслишка, пока я, усевшись на диванчик для посетителей, вытираю, протянутой женщиной салфеткой, рот. Отмечаю, что сразу после тошноты, головной боли как не бывало. Как будто, рубильник дёрнули, прекращая мои страдания.

Закончив приводить моську в порядок, недолго думая, скидываю башмак и стягиваю испачканный гольф. К величайшей неприятности, под ним, на голени, обнаруживаю приличных размеров гематому.

«Блин. И что теперь делать? Закатать обратно, и забить на грязное пятно, или снять второй, и отсвечивать синяком, вызывая, тем самым, ненужные вопросы? Ещё нафантазируют чего нехорошего…»

Поколебавшись, стягиваю второй чулок, и оглядываюсь в поисках рюкзака, — «Куда я его дел?» — Вспоминаю, и тут же, с изрядной долей паники, принимаюсь надевать их обратно.

«Мне же нельзя оголяться на улице, врач запретил!»

Но, паникую я не из-за голых ног. Память, услужливо подсовывает момент, в котором, мои солнцезащитные очки остаются, сиротливо, лежать на столике, пока их хозяйка, в смятении чувств выходит подышать свежим воздухом.

Моя возня не остаётся незамеченной. Женщина уходит в соседний зал, и возвращается оттуда, неся вещи Лиры. Кладёт их возле меня, присовокупляя к ним небольшой свёрток.

— У меня нет белых — закончились, но чёрные тебе тоже подойдут, — отвечает она на немой вопрос, кивая на упаковку. — Возьми, это подарок.

Поколебавшись, киваю в знак признательности. Затем, распатрониваю презент — это и правда, оказывается пара новеньких гольф чёрного цвета — и по второму кругу принимаюсь оголяться.

Мой, невольный, спутник, изо всех сил делая вид, что ему не интересен происходящий сеанс мини-стриптиза, рассматривает обстановку магазина, а продавщица, достав из кармана форменной рубашки сотовый, принимается кому-то названивать. Я вовремя спохватываюсь. На полпути — ох и длинные же ноги у Лиры — бросаю раскатывать обновку, и, как умалишённый, начинаю размахивать руками, давая понять, что не нуждаюсь в госпитализации. Сообразив, что мои отчаянные жесты могут быть неправильно истолкованы, хватаю планшетку, и дублирую пантомиму текстом:

[Я себя превосходно чувствую, не нужно тревожить врачей!!!]

Добавляю в конце предложения несколько восклицательных знаков для убедительности, и демонстрирую своё послание, состроив как можно более решительно-умоляющую мину. Даю той время осмыслить и тут же пишу следующее сообщение:

[Спасибо за гольфы. Я, обязательно верну вам за них деньги, обещаю. А сейчас, мне надо идти. ШиЕн меня проводит]

Со всей возможной поспешностью, впихиваю Лирины стопы в ботинки, закидываю, разбросанное барахлишко в рюкзак, нацепляю на нос очки, поднимаюсь, и, подхватив обалдевшего парня под локоть, выскакиваю наружу, таща того в кильватере.

ШиЕн очухивается, когда мы успеваем пройти с пол квартала.

— Да отпусти ты меня, ненормальная! — дергается он, в попытке вырваться. — Совсем мозги отшибло, что ли⁈

«Это кто ещё без мозгов! Вместо того, чтобы, моим самочувствием поинтересоваться, он в бочку лезет» — остановившись, и отпустив локоть нервничающего паренька, разглядываю я своего попутчика. — «Хотя, что с подростка взять, рано ему ещё в нужную сторону думать. Кого там, по заверению болтливых школьников, он не упустит — Лиру, что ли? Смешно, ей богу»

Парень, видимо почувствовав на себе мой сочувствующий взгляд, быстро остывает от своей импульсивности.

— Так ты, типа, немая, что ли? — задаёт он первый, с момента нашего знакомства, более менее осмысленный вопрос. Киваю.

«А ещё, я крестиком вышиваю, и печатаю пальцами ног» — уже привычной фразой, мысленно отвечаю пацану, а сам раздумываю, что дальше делать. Послать его подальше, куда шёл до встречи со мной или… «Или» перевешивает.

«Ты мне ещё пригодишься» — решаю я его участь, доставая планшет.

[Где тут у вас можно поесть нормальной, европейской еды? Покажешь?] — спрашиваю парня, надеясь, что он не станет допытываться чем мне местная кухня не угодила или рассказывать как найти нужное место, а проводит до какого-нибудь бистро. А там и поговорить можно, об интересующих меня вещах. ШиЕн не разочаровывает.

— Сэндвичи будешь? Тут недалеко «Сабвэй» есть.

«„Сабвэй“ — это хорошо» — возбуждаюсь я на знакомое слово. Сэндвичи я люблю. Ещё с тех самых пор, как, впервые, ещё в нулевых, попробовал их в кафе «Минутка», что располагалась тогда на углу Невского и Мойки. К сожалению, недолго.

Хозяин кафешки вёл заведомо проигрышную войну с КУГИ, желавшим, во что бы то ни стало отжать элитное помещение, отданное в аренду по ценам 90-х, без права индексации. В итоге, очередным силовым рейдом, заведение было экспроприировано и отдано новым арендаторам, уже по текущим, для Невского, ценам. А те, сменили вывеску, обратно на «Подземку», сделали косметический ремонт, и подали это как классику. И вроде, те же сэндвичи… но вкус у них поменялся. Стал пресным, что ли.

Там, я и узнал секрет правильного бутерброда. И заключался он вовсе не в том, с какой стороны его ешь. Всё, много интереснее.

[С удовольствием, если угостишь. А то я на мели] — сообщаю парню своё согласие, и снова беру его под руку, не оставляя тому шансов на побег. В свободной руке держу планшетку, на всякий случай. ШиЕн, поняв, что от меня ему просто так не отделаться, вздыхает и, высвободив локоть из «захвата», кивает в нужную сторону.

— Нам туда, идём, как там тебя… — ЛиРа, — читает он моё имя на бейджике. — Только… — парень обрывается на полуслове, о чём-то задумавшись, потом, машет рукой. — А-а, забудь! Идём.

Кафешка, и правда, находится недалеко. Буквально, в квартале от нас, в сторону центра города. По дороге, замечаю странные взгляды прохожих, бросаемые в мою сторону.

«Наверное, из-за лысой головы» — решаю, поразмыслив. Оказывается, не из-за неё.

Вывеска закусочной, да и интерьер, идентичные тем, что были в моей реальности. В чём я убеждаюсь, когда мы заходим внутрь, предварительно, пропустив выходящую девушку. Проходя мимо, она, внезапно, наклоняется ко мне, и тихо произносит:

— Агасси, классно смотрится этот гольф на твоей лодыжке.

Сказав это, она улыбается, и удаляется по своим делам, оставляя меня непонимающе пялиться ей вслед.

Очнувшись, бросаю заинтересованный взгляд на свои ноги.

«Твою же…!»

Несчастный чулок, брошенный на полпути и благополучно там позабытый, во время ходьбы окончательно съехал вниз, собравшись на лодыжке бесформенной гармошкой. А я и не заметил. Рассеянность восьмидесятого уровня! Так и топал с одной оголённой ногой.

Ощущая как краснеют щёки, поспешно возвращаю этот элемент одежды на своё место.