Вещий Андрей. На грани - Эд Качалов

- Смотрите, Ермолич, кажется, получилось! – рядом стоял Ариэль.

Я будто очнулся, поток магической энергии прервался, но он уже и не нужен был.

Медведя корёжило и крутило. Он вытянулся, стал худеть, уменьшатся в размерах, морда, клыки и когти втянулись. Через минуту на мостовой в позе младенца лежал абсолютно голый князь-кесарь.

Федор Иванович и Янис подбежали к Ромодановскому, подняли его на ноги, закутали в плащ и повели к экипажу.

Через несколько минут мы все свернулись и стали выбираться из этого гиблого места.

Если не считать попыток достать нас сгустками магической энергии, выбрались мы из центра без особых проблем.

На окраине Санкт-Петербурга мы расстались с Ариэлем и его лицедеями. На предложение составить нам компанию, он вежливо отказался.

- Это не моя война. Эта война ваша . Просто на короткое время наши интересы совпали, и я помог вам, а вы мне. Почему так произошло, я вам, возможно, как-нибудь расскажу.

Мы двинулись в сторону Шлиссельбурга. Не доезжая до крепости, мы увидели, что в том же направлении движется много вооруженных отрядов. В основном это были стрелецкие полки. Пару раз нас останавливали казачьи разъезды. Однако мне в форме поручика Семеновского полка удавалось разруливать все недоразумения.

К тому моменту, когда мы добрались до крепости, князь-кесарь Ромодановский почти оклемался. Он все чаще выглядывал из экипажа, чтобы сориентироваться и прикидывал что делать дальше.

На берегу Ладожского озера и реки Невы пришедшие войска устанавливали пушки. Саперы активно валили лес и строили плоты.

- Ваше Сиятельство, как вы считаете, что они собираются делать? – спросил я.

- Насколько я вижу, они собираются штурмовать крепость! Вы видите что-то другое?

- Нет, конечно! Но кто эти они?

- Наверняка все те же иллюминаты, за которыми как я теперь понимаю, стоят авалонцы. Впрочем, можем пойти уточнить.

- Нет, Ваше Сиятельство. При всем моем уважении, наша цель, насколько я понял, убедиться, что настоящий царевич Алексей на месте и по возможности вывезти его в безопасное место. Вот только где это безопасное место?

- Не переживайте юноша. Давайте сначала выполним первую часть плана – убедимся, что настоящий царевич Алексей на месте.

То, каким тоном произнес это князь-кесарь Ромодановский, мне не очень понравились. Вполне возможно, что указания, полученные мной и князем -кесарем от императора Ивана Пятого, могут несколько разниться.

Например, царь, руководствуясь только ему понятными раскладами, мог поручить князю-кесарю при определенных обстоятельствах ликвидировать царевича. Или просто ликвидировать царевича без всяких обстоятельств. Или князь-кесарь вполне мог проявить в этом деле инициативу. А потом в случае чего, если все всплывет, найти на кого повесить всех собак. И мне надо сделать все, чтобы это был не я, и поэтому постараться в точности выполнить приказ царя. В общем, надо будет приглядывать за князем-кесарем и определиться, что с ним делать.

Пока же нам было придумать, как проникнуть на остров, не привлекая внимание готовящихся к штурму отрядов. По моим оценкам переправа начнется не раньше завтрашнего утра.

Следовательно, у нас был вечер и ночь, чтобы переправиться на остров, на котором стояла крепость.

К сожалению, сама задача переправы была нетривиальной. Штурмующие не только собрали все лодки в округе и повырубили весь лес. Они еще и разобрали на плоты и на дрова для приготовления пищи несколько окрестных деревень. В этом плане наличие авалонского экипажа было для нас неоспоримым преимуществом.

Мы отъехали на двадцать километров вдоль берега реки, где в рыбацкой деревушке наняли баркас и пару рыбаков. В той же деревне мы дождались темноты и уже в темноте на авалонском экипаже прицепив к нему телегу, дотащили баркас до места вытекания Невы из Ладожского озера. Там мы, обмотав весла тряпками, погрузились на баркас и усиленно гребя, вышли в озеро. Удалось это сделать, не привлекая внимания, даже ночью не спящего лагеря штурмующих.

- Высаживаться будем на северо-востоке острова, разглядывая план крепости, - сказал князь-кесарь. Это ближе к Секретному дому, в котором находится царевич Алексей. Да и тайный ход туда я знаю.

Когда преодолев неслабую прибрежную волну, нам, наконец, удалось высадиться на берег, я не очень понимал, как мы будем штурмовать немаленькую крепостную стену. Тем более на крепостной стене ясно были видны огни часовых и слышалась их перекличка.

Я уже готовил прихваченную по случаю у рыбаков веревку, привязывая к ней небольшой крюк, рассчитывая каким-то образом зацепить ее за край стены и по ней подняться. Была в стене для такого непростого трюка пара перспективных мест. Однако Сельвестрыч остановил меня, положив на плечо руку. Когда я взглянул на него, он молча показал мне на князя-кесаря.

Иван Федорович просто подошел к стене и нажал на определенный камень. Рядом со стеной, в земле открылся люк. Мы быстро спустились метров на пять-семь вниз и пошли длинным сырым туннелем. Шли, полусогнувшись, подсвечивая себе путь магическим огнем.

После десяти минут движения мы уперлись в каменную стену. Князь-кесарь, сверившись с планом, хотел нажать на очередной кирпич, но я плечом отодвинул Сиятельного в сторону и сам нажал на этот кирпич.

Стенка повернулась вокруг центральной оси, и я первым протиснулся в освещенный факелами коридор и тут же наткнулся на удивленного часового. Не раздумывая, я его вырубил ребром по шее и аккуратно опустил на пол. Снял у него с пояса связку огромных ключей. Больше в коридоре никого не было. Я жестом позвал за собой остальных.

Первым вылез Ромодановский, взял у меня ключи, уверено одним движением выбрал нужный и пошел вдоль дверей камер.

Я, не отставая, следовал за ним. Он остановился у одной из дверей, открыл ее и произнес:

- Знакомьтесь – царевич Алексей!

Я заглянул в камеру. В камере на цепи сидел страшно заросший шерстью орк.

Глава 18

Увидев нас, орк встал и резко пошел нам навстречу. Точнее, - попытался пойти. Сделав три быстрых шага, он тут же был отброшен цепью назад к стене. Впрочем, он тут же поднялся и снова попытался подбежать к нам. С тем же результатом.

Все это он проделывал с молчаливой яростью. Только в его глазах ясно читалось желание нас растерзать.

- Все упорствуете, Ваше Высочество? – грустно спросил князь-кесарь. В голосе Его Сиятельства ясно слышалось сожаление. Правда, было непонятно, с чем связано это сожаление. С тем, что этот орк, которого Его Сиятельство, принимает за царевича, упорствует