Вещий Андрей. На грани - Эд Качалов

Люди для царевича будут опасны, только когда, он снова станет человеком. Впрочем, сделать орка снова человеком, гораздо проще и быстрее, чем обратить первоначально. Для этого достаточно завладеть небольшой частицей тела, ну там волосом или ногтем и при определенных обстоятельствах прочесть некоторые заклинания. И сделать это должен тот же человек, что и обратил его в орка

Вот царевич Алексей и испугался, что князь-кесарь пришел его убить, чтобы привести во исполнение приговор за измену государю.

- А зачем ты изменял государю?

Ответить царевич не успел, так как дверь в камеру распахнулась и в нее спиной вперед ввалился Олег Сельвестрыч. Он распластался на полу, а вслед за ним в камеру, от кого-то, отбиваясь мечами, ввалились все мои друзья: Сергей, Янис и Федор Иванович.

Вслед за ним в камеру ворвались огромные подручные князя-кесаря, которых я во множестве видел в Тайной Канцелярии. Все они были вооружены пистолетами, клинками и магией и не стеснялись пускать все это в ход. Мои друзья пока отбивались, но вынуждены были отступать, пока вся эта свора князя-кесаря не загнала их в эту камеру.

Сам Его Сиятельство не прятался за спины своей гвардии, а наоборот со своей длинной шпагой, по которой бежали магические искры, вылез вперед.

Я прекратил заниматься царевичем, вытащил свой тесак, заслонил собой Алексея и спросил:

- Ваше Сиятельство, что происходит, мы еще не закончили.

Ромодановский не удостоил меня ответом, он сделал выпад, пытаясь достать меня своей шпагой.

Не достал. Вместо этого с острия его шпаги сорвался тонкий магический луч и устремился ко мне. Я едва успел отвести его клинком своего тесака. Луч ушел в зеркало, отразился там и ушел прямо мне в солнечное сплетение, где у меня был шрам. Я не почувствовал никакого ущерба, наоборот, был прилив сил. Выйдя оттуда, луч устремился к князю-кесарю.

Его Сиятельство тоже едва успел подставить под луч магической энергии эфес шпаги. Однако, судя по всему, сила магии была так велика, что князя-кесаря опрокинуло навзничь.

Поднявшись на ноги, Ромодановский ошарашенно уставился на меня. Остальные тоже удивленно смотрели на меня. Мои друзья тоже смотрели на меня встревожено.

Я посмотрел на свое отражение в зеркало. Оттуда на меня смотрел орк.

Глава 19

Обвел взглядом всех присутствующих. Захотелось в голос заржать. Прямо немая сцена из «Ревизора» нашего Гоголя, Николая Васильевича. Еще раз глянул в зеркало – ничего не изменилось. Там был орк. Я помахал орку тесаком. Он ответил мне тем же.

Я стал разглядывать орка в зеркале. Из-за того, что орк был значительно крупнее меня, только что пошитая парадная форма офицера лейб-гвардии Семеновского полка и так много пережившая за последние сутки, поползла во многих местах.

Я прислушался к своим внутренним ощущениям. Никаких особых отличий от меня человеческого не заметил. Ну да земля стала несколько дальше от моих глаз, падать может больнее будет.

Разглядывая себя, я постоянно думал – что же делать? На фига мне все это? И не находил ответа.

Первым среди всех пришел в себя Олег Сельвестрыч. Он быстро изнутри закрыл дверь камеры. В помещении остались только мои друзья, царевич Алексей, князь-кесарь Ромодановский и человека четыре его головорезов.

Все остальные остались снаружи, и я питал неслабую надежду, что, не успев проникнуть во время суеты вовнутрь камеры, они мало что успели разглядеть.

Понимая, что пауза начинает затягиваться и надо брать инициативу в свои руки иначе непонятно, куда эта вся история может завести, я резко спросил:

- Итак, Ваше Сиятельство, что означает ваше такое неожиданное нападение?

Судя по всему, князь-кесарь не успел прийти в себя, потому что отвечал, почти на автомате:

- Я опасался, что вы, Ермолич, найдете способ увести отсюда царевича или как минимум начнёте выведывать у него государственные тайны.

Что ж, надо отдать должное опыту князя-кесаря, по крайней мере, в одном он не ошибся. Я действительно стал выведывать у царевича его секреты.

- Это правда, что вы хотели обратить царевича Алексея, назад в человека? – не давая Ромодановскому прийти в себя, я намеренно опустил его титул и задал вопрос, требующий короткого ответа.

- Да!

- Зачем? – продолжил я тактику интенсивного допроса.

- Хотел получить возможность в случае необходимости убить его.

- Когда такая необходимость может возникнуть?

- Если по пути к государю, мятежники попытаются захватить его.

Видимо, сказалось волнение от необычности происходящего, и поэтому я допустил ошибку. Я задал вопрос, требующий рассуждения при ответе. Я спросил:

- А не кажется ли вам, что в облике орка было бы надежнее доставить царевича Алексея к государю?

- Сначала я так тоже думал, но когда стало понятно, что мятеж вполне возможно затеян авалонцами, я решил подстелить соломки. Ведь авалонцы вполне могли рассказать, как сейчас выглядит царевич, - ответил князь-кесарь и тут же встрепенулся будто ото сна:

- Милостивый государь, а кто вам позволил задавать мне вопросы. И вообще, ты кто? Ермолич прикинувшийся орком? Или орк, прикидывавшийся Ермоличем?

Впрочем, дожидаться ответов на свои вопросы князь-кесарь не стал. Он посмотрел через плечо на своих опричников и кивком головы, указав на меня, коротко бросил:

- Взять его!

Но тут он не на того напал. Я не стал дожидаться телодвижений людей князя-кесаря. Я просто в одно движение оказался рядом с Его Сиятельством и выбил у него шпагу. Потом концом эфеса тесака ударил ему по темечку, благо рост орка легко позволял это сделать, и обмякшее тело Сиятельного оттащил поближе к царевичу. Никто из подручников князя не успел среагировать.

Там я взял сиятельную шею в борцовский зажим и стал диктовать условия:

- Так, господа хорошие, - обратился я к опричникам князя. – Как вы сюда прибыли?

- На ладье, - ответил, по-видимому, старший.

- Отлично видите нас к ней.

Старший, по-видимому, что-то хотел возразить, однако Олег сурово сдвинул брови и оскалил клыки. Мужик обреченно махнул рукой и пошел вон из камеры. За ним потянулись все остальные. Последними перед нами – орками с бесчувственным телом князя-кесаря, потянулись мои друзья.

Федор Иванович сурово взглянул на меня, будто что-то фиксируя у себя в памяти, сунул саблю в ножны и молча пошел наружу.

Янис потоптался на месте, чему-то улыбнулся и тоже вышел.

Последним перед нами выходил Сергей Шереметьев. Он долго ошарашенно смотрел на меня,