Эра Эфеба - Галина Николаевна Полынская

пройдешь через лабиринт, мы будем тебя ждать на выходе, – глухим, гипнотическим голосом произнес маэстро. – Если уложишься в полчаса, получишь триста евро и билет в Гранаду, с рассветом отправишься к родственникам.

Мигель искоса посмотрел на возвышающиеся прямоугольники кустарников, и возразил:

– Там темно, я и за час не выберусь!

– Детское развлечение, выйдешь даже раньше.

Немного поразмыслив, Мигель выдал скороговоркой:

– Пятьсот евро и билет в Берлин!

– Договорились.

– И не тридцать, а пятьдесят минут!

– Еще одно условие и вернемся к Гранаде.

Вновь посмотрев на лавровые кусты, Мигель глубоко вздохнул и кивнул:

– Засекайте время.

Маэстро демонстративно стукнул пальцем по циферблату часов, и парень торопливо пошагал к лабиринту. Как только он скрылся в темноте между входными лавровыми колоннами, Феликс принялся объяснять своим сотрудникам их задачи, одновременно потирая ладонями цепь. На миг ее грубые звенья вспыхнули тонким серебристым сиянием, погасли, после чего цепь перешла в руки Валентину.

– Всё понятно? – уточнил Феликс.

Гера с Валей синхронно кивнули и троица устремилась в обход лабиринта. Держась на приличном расстоянии, двигались они неторопливо, даже излишне медленно, внимательно прислушиваясь к редким звукам в тихом парке. Сквозь стену плотной зелени остальной лабиринт не просматривался, оставалось полагаться на слух и особое видение, чутье Феликса.

– Нам бы подготовиться, – сказал Валентин. – Хоть и на полминуты, но можем припоздать. Лучше заранее…

– Готовьтесь.

Феликс остановился под деревом с кроной-зонтом, такой густой, что сквозь нее не проникал свет фонарей. В кромешной тьме возникли мягкие зеленые огни – засветились глаза Германа, и жесткая лавровая листва зашумела, заволновалась, словно по внешней стенке лабиринта прошла сильная воздушная волна. Неприступный, угрюмый на вид кустарник откликнулся сразу и охотно пошел на контакт. Тем временем Сабуркин пару раз крутанул цепью над головой, разжал пальцы и цепь осталась висеть в воздухе, держась на мощной магнетической силе, исходящей от бывшего десантника. Хорошенько потерев ладони, он разогрел руки, подвигал головой из стороны в стороны, размял шею и произнес:

– Готовы, ждем команды.

Пристально всматриваясь в рассеянное сумрачное марево над лабиринтом, Феликс ощущал всё происходящее на его дорожках. Чувствовал, как бьется сердце Мигеля, его прерывистое дыхание, как с противоположного угла к нему приближается вампир.

– Не наш, – сказал Феликс и указал направление.

В тот же миг с шелестом и треском кустарник раздвинулся и в глубину лабиринта полетела цепь. Захлестнув грудь вампира, она потащила его прочь, выволокла на газон и опрокинула навзничь. Полыхая чистейшим серебром, цепь вдавила вурдалака в траву и не отпускала, пока тело его не рассыпалось тлеющими углями.

Дважды еще пришлось вытаскивать из лабиринта ненужных вампиров, не позволяя им приближаться к ничего не подозревающей и почти вслепую блуждающей между кустов жертве. Как вдруг на соседней аллее появилась парочка – целуясь на ходу, парень с девушкой направлялись к лабиринту. Не дожидаясь команды начальника, Герман уставился на ближайшее к ним дерево и оно стало наклоняться, нависать над дорогой, угрожая рухнуть на головы. Молодые люди вскрикнули и побежали обратно, а дерево выпрямилось и замерло в привычном своем положении.

Бросив взгляд на часы, Феликс вновь посмотрел в сторону лабиринта. Время почти истекло, но Мигель перенервничал от возникающего временами непонятного шума, заблудился и кружил недалеко от выхода. И тут Феликс ощутил, как появился он – вампир, в артериях которого остывала кровь Себастьяна Пиментели. И чувствуя, как еще быстрее забилось испуганное сердце Мигеля, он понял, что парень тоже его увидел.

Мигель действительно перепугался так, что чуть не бросился напролом через кустарник, когда на дорожке прямо перед ним возник молодой мужчина с ослепительно бледным лицом. Он шел целенаправленно на парня, глядя на него с такой завораживающей страстью, что Мигель втянул ноздрями ночного воздуха полную грудь и раскрыл рот, чтобы завопить на весь парк, в надежде, что русские друзья его услышат и придут на помощь. Но, в следующую секунду за спиной загробно-бледного незнакомца непонятно откуда возник знакомый спасительный образ. Мгновенно испытав прямо таки обжигающее облегчение, Мигель выдохнул:

– Маэст…

Договорить он не успел. Что-то внахлест ударило парня по груди и неведомая сила потащила его прочь из лабиринта.

Глава 41

Посеребренные пальцы коснулись затылка вампира и он оцепенел. Прикосновение полностью парализовало тело, волю, оставив ясным только сознание. Мертвый мозг затрещал, как стеклянный шар под чудовищным давлением и вихрем закрутились картинки зрительных воспоминаний.

Тем временем Мигеля вынесло из лабиринта прямиком в объятия Германа. Глухо звякнув, в траву упала металлическая цепь, следом хотел упасть и Мигель, но Гера удержал его на ногах.

– Всё хорошо, всё в порядке! – с ободряющей улыбкой Герман похлопал парня по плечу.

Увидев, что глаза русского друга почему-то светятся в полумраке аллеи приятным зеленым светом, Мигель опять попытался упасть, но ему снова не позволили. Подошел Валентин, поднял цепь и вопросительно дернул подбородком, интересуясь дальнейшим планом действий.

– Идем к машине, – сказал Гера сначала на русском, затем на английском. – И ждем нашего директора.

– Маэстро там! – Мигель ткнул дрожащим пальцем в зеленую стену лабиринта. – С каким-то маньяком! Ему нужна помощь!

– Очень хорошо, что ты заботишься о безопасности маэстро, – Герман аккуратно развернул парня к выходу на аллею, – но не беспокойся о нем. Помощь теперь понадобится маньяку.

– Не понимаю… – жалобно произнес парень.

– Идем в машину, идем.

Ориентируясь по указателям, Гера с Валей повели прочь растерянного Мигеля. От переживаний он еле ноги переставлял и выглядел совершенно разбитым. И сил уже не оставалось тревожиться из-за того, что Сабуркин так и шел с цепью в руках и временами позвякивал ею, будто проверяя на прочность, а Гера постоянно озирался по сторонам, то и дело, поправляя какой-то медальон на шее.

Добравшись до машины, они посадили Мигеля в салон, сами остались снаружи. Тихий парк с черными силуэтами деревьев и крышами зданий, чуть облитых серебристым свечением фонарей, будто замер в напряженном молчании, не желая разглашать свои темные секреты, словно он был заодно с ночными охотниками лаврового лабиринта.

Глубоко, с удовольствием вдохнув теплый, пахнущий зеленью воздух, Валентин произнес:

– Хорошо тут, природа красивая, архитектура, нравится мне. Только плохо, что вампирья много.

– Да, это всё портит, – согласился Гера. – Что-то Феликс задерживается. Может, запрем пацана в машине и пойдем ему навстречу?

– Не, велел у машины ждать – надо ждать, – Валентин принялся лениво наматывать цепь на руку. – Значит, он того упыря еще не расчленил… не препарировал… не знаю, в общем, что он там с ним делает, но не закончил еще видать. Чего ты крутишься-то постоянно?

Гера перестал оглядываться и