Эра Эфеба - Галина Николаевна Полынская

Они прошли ограду и удалились на сотню метров, когда одна за другой к Матадеро стали подъезжать полицейские машины.

Скользнув на сидение «БМВ», Бертина поинтересовалась:

– Куда мы теперь?

– К Анхелу, – сказал Феликс, включив зажигание. – Пока выезжаем, поищи его.

Девушка откинулась на подголовник, опустила ресницы и глазные яблоки быстро-быстро задвигались под сомкнутыми веками. Спустя пару минут она сказала:

– В своем гнезде, отдыхает.

– В школе фламенко?

Берти утвердительно кивнула.

По дороге к жилищу древнего вампира Бертина принялась расспрашивать Феликса о его взаимоотношениях с командой агентства. Ее интересовало, как у него получается так тесно общаться с довольно большой группой людей, как справляется с желанием кого-нибудь убить.

Покачав головой, Феликс ответил с улыбкой:

– Сначала было нелегко, признаюсь. Особенно, когда приходилось скрывать, кто я такой, чтобы они с испуга не разбежались, но потом мы нашли общий язык и сработались. Убить их правда временами хочется, но это не связано с вампиризмом. Теперь они мой крест, мой долг, беспокойное мое хозяйство.

Глядя на него, Берти растянула алые губы в улыбке и произнесла:

– Тебе совсем не тяжело, ты их любишь. Это прекрасно видно по тому, как ты о них говоришь. Они твои люди, ты их принял.

Мужчина пожал плечами и промолчал. А Берти продолжила:

– Всегда восхищалась твоей способностью выстраивать связи и отношения с людьми. Понятно, что таким образом ты расширял для себя горизонты мира, создавал комфортную и насыщенную среду обитания, поддерживал интерес к жизни, ведь впереди у каждого из нас забег на дальнюю, очень дальнюю дистанцию. Ко всему вдобавок, ты умеешь дружить, Феликс. Это редкое качество даже для человека и совершенно недоступное вампиру. Еще и домашние животные. Что за звери?

– Крыса и ворон.

– Вот как! – рассмеялась девушка. – Забавный выбор! У них есть имена?

– Дон Вито и Паблито.

– Хочется с ними познакомиться.

– Поедем вместе, познакомлю.

Улыбка исчезла с фарфорового личика. Берти замолчала и стала смотреть на дорогу так внимательно, словно сама находилась за рулем.

Вскоре показался «Дом творчества Фламенко». Феликс остановил машину, они вышли и направились в обход, поглядывая на темные окна верхних жилых этажей, где обитал владелец здания. Стремительно скользнув вверх по стене, они раздвинули тяжелые шторы на окнах и зашли в спальню.

Измученной временем мумией Анхел утопал в подушках на ложе под непроницаемо-черным шатром. Феликс присел на край кровати и поднес к его лицу раскрытую ладонь. Близость первородного серебра заставила вампира содрогнуться и приоткрыть глаза.

– Сейчас я пришел к тебе как директор детективного агентства, – произнес Феликс. – Задам несколько вопросов, уйду и не увидимся мы больше, Анхел, еще тысячу лет точно.

Стоя за спиной Феликса, Бертина с живейшим жадным интересом смотрела на оцепеневшего вампира, – из-за фатальной близости первородного серебра, он осмеливался пошевелить только маслянисто-черными глазными яблоками. Вдруг девушка прищурилась и процедила сквозь зубы:

– Он собирается созвать вампиров, они в доме, внизу.

Феликс склонился над постелью и произнес, доверительно понизив голос:

– Не надо, зачем. Пара простых вопросов этого не стоит. Не думаю, что жалкая история с наркотиками и игры в куклы религиозных психопатов действительно имеют для тебя какое-то значение. Тебе просто скучно, уж я-то знаю.

Анхел покосился на него и показалось, что густая черная ярость сейчас перельется через глазные орбиты и растечется по подушке.

– Московский филиал «Эры Эфеба» интересует, – сказал Феликс и пододвинул посеребренную ладонь еще чуть ближе к мертвецкому лицу. – Кто возглавляет общество, кто занимается производством адренохрома, один это человек или несколько? Только не говори, что ничего не знаешь, есть у меня некая уверенность, что это не совсем правда.

– Тебе тоже больше нечем развлечься, Феличе? – тихий голос его походил на шуршание листьев по асфальту.

– Это работа за деньги. Я работаю, можешь себе представить?

Мужчина улыбнулся и коротко дернул указательным пальцем, будто собирался щелкнуть по носу своего собеседника. Голова Анхела ушла еще глубже в подушку и он прошипел из шелковой глубины:

– Униял Джа многим там занимается.

– Индус? – Феликс слегка приподнял брови. – Что он забыл в компании католических сектантов?

– Не интересовался! – донеслось из подушки.

– Как его найти, где базируется, контакты?

– Не интересовался! – повторил Анхел.

– Тогда контакты тех, кто знает.

– Уходи, Феличе, – прошипел древний вампир, – убирайтесь отсюда, шанс даю.

– Нужно больше информации, – возразил он, – и сразу уйду.

В следующее мгновение часть пола по центру комнаты резко провалилась и в спальню хлынули вампиры.

Глава 44

Феликс стиснул в кулаке ткань длинной, шитой золотом белоснежной рубахи, рывком поднял Анхела с постели и поставил рядом с собой. Бертина тоже подошла и встала рядом. Она медленно водила глазами туда-сюда, словно примерялась с кого начинать. Все прибывшие на подмогу вампиры были одеты в черные трико для танцевальных репетиций. И все они были совсем юными, практически подростками, хотя в обществе по многим причинам не приветствовалось обращение таких молодых людей.

Держа Анхела за рубашку, Феликс почувствовал, насколько истощен, иссушен до крайней немощи старый вампир, и жизнь в нем держится не только за счет обычной человеческой крови, он напитан чем-то еще. Подняв вторую руку, Феликс раскрыл ладонь и продемонстрировал собранию переливающиеся серебром пальцы.

Молодые упыри соединились в тусклую черную линию и встали полукругом от окна до стены, ожидая приказа Анхела. Самостоятельно решение они принять не могли – ситуация, когда жизни вампира угрожал другой вампир, да еще и не чувствительный к такой смертоносной вещи, как первородное серебро, находилась за гранью их понимания.

Тем временем долгая, казавшаяся вечной безлунная ночь все-таки начала растворяться в рассвете. Порывы ветра надорвали плотный облачный шатер, первый солнечный луч сверкнул болезненно ярким блеском. Свет его влетел в окно сквозь щель в портьере и хлестнул наотмашь старого вампира. След солнечного удара моментально полыхнул, словно изнутри пересушенного тела вырвался огонь. Из глотки Анхела донесся тяжелый протяжный вой, в тот же миг Феликс швырнул его в шеренгу молодых вампиров. Эффект получился таким, словно горящая тряпка влетела в бочку с порохом.

Бертина отбежала в сторону и забилась в дальний темный угол, куда не попадал свет и не долетали искры от взрывающихся вампиров. Пламя перекинулось на мебель, шторы, пожар стремительно растекся по комнате.

Феликс схватил покрывало – тяжелое, плотное, расшитое восточным орнаментом, набросил его на Берти, закутал ее, запеленал. Затем взял девушку на руки, пробежал сквозь пламя и выпрыгнул в окно.

Грозовые тучи вновь сомкнулись и висели над городом тяжелым черно-серым низко натянутым пологом. Но сквозь него всё равно просачивался тусклый утренний