Перевозчик душ - Дмитрий Исаев

Вошёл следом за своими спасителями. Подъезд, с его облупившейся краской и скрипучей дверью, всё так же пахнул старым деревом, сыростью и едва уловимым ароматом чьей-то давней жизни. Лестничные пролёты, узкие и неудобные, вели вверх, где на каждой площадке стояли две двери — скромные, с потёртыми ручками и табличками с номерами квартир. Моих спасителей в подъезде уже не было. По звуку шагов понял, что они поднимаются наверх. Делать было нечего, последовал за ними. Настиг их у двери квартиры на четвёртом этаже.

— Время от времени туман добирается до третьего, — сказал Иваныч, — Здесь безопаснее всего.

— Добро пожаловать, — открыв дверь, Светлана пригласила меня войти.

Я вошёл следом за спасителями. Комнаты были маленькими, с низкими потолками, которые давили на сознание, но в то же время создавали уют. На кухне, где едва хватало места для стола и двух стульев, стояла газовая плита с чугунными конфорками, а на подоконнике — банка с засохшей геранью. Обои, некогда яркие, теперь выцвели до блёклых узоров, но всё ещё хранили следы былой жизни: пятна от чая, царапины от детских шалостей или кошачих когтей, следы от мебели, давно переставленной.

В гостиной, где стоял диван с протёртой обивкой и телевизор с выпуклым экраном, на стене висели часы с тикающим механизмом. Их стрелки двигались с привычной неторопливостью, будто не замечая, что мир вокруг изменился. На полу лежал ковёр с причудливым орнаментом, а на полках — книги в потрёпанных переплётах, статуэтки и старые фотографии в рамках.

За окном, где раньше был двор с детской площадкой и скамейками, теперь простиралась бескрайняя равнина, затянутая белым маревом. Но квартира, как будто защищённая невидимым барьером, оставалась нетронутой. Никакие магические энергии, никакие искажения реальности не могли проникнуть внутрь. Здесь всё было так, как должно было быть: просто, скромно, по-советски.

И даже воздух в квартире был прежним — с лёгким запахом пыли, старых газет и чего-то неуловимо родного. Это был островок прошлого, затерянный в мире, где всё было иным. И, может быть, именно в этой неприметной хрущёвке, в её стенах, пропитанных историей, хранилась та самая сила, которая не поддавалась влиянию междумирья. Сила памяти, привычки, быта. Сила дома.

Мы прошли на кухню, где Светлана тут же начала собирать нехитрую закуску на стол. Иваныч жестом предложил мне садиться, что я тут же сделал. Находиться в вертикальном положении мне было всё ещё тяжеловато. С удовольствием откинулся на спинку стула и немного расслабился. Опасности от спасших меня людей не ощущал. Хотели бы расправиться со мной, сделали это ещё там, в тумане. Только любопытство съедало меня. Непонятно кто они, как здесь оказались, где мы вообще находимся?

— Пока не перекусим никаких расспросов, — строго сказал Иваныч.

— Зануда, — не осталась в долгу девушка, показав язык.

Выставленная на стол еда была просто. Жареная картошка, салат из порезанных огурцов и помидор, щедро заправленных сметаной. Булка чёрного хлеба и чай.

— Приятного аппетита, — пожелал нам водитель, как только всё вышеуказанное оказалось на столе, — Ешь давай.

Долго упрашивать меня не пришлось. Желудок требовал пищи. Я с удовольствием набросился на еду. Какое-то время над столом висела тишина, разрушаемая лишь только стуком ложек по сковороде и тарелкам, а также работающими челюстями. Удовлетворив голод, помог хозяевам навести порядок. После чего, налив ещё по кружке чая, мы вновь уселись за стол.

— Ну давай, рассказывай, — пригубив горячий чай, сказал Иваныч.

— Что говорить?

— Говорю же, дурак, — встряда девушка.

— А ну цыц, — прикрикнул на неё мужчина. Только сейчас я рассмотрел его. До этого мозг отказывался фиксировать образ. Лет ему было под шестьдесят. Осунувшееся лицо обрамляли редкие седые волосы, на щеках была трёхдневная щетина. Одет он был в старый поношенный камуфляж. Такой грибник-охотник, по-другому и не скажешь.

— Всё говори, — обратился он ко мне.

Меня будто прорвало. Видимо, сказалось напряжение. Сейчас, утолив жажду и голод, я расслабился. Рассказал абсолютно всё. Как попал в междумирье, разговоры с богами и их представителями, про «чертей» и бой с ними, про машину, повреждённую взрывом и оставленную мной в тумане. Про то, как увидел выходящие из тумана души и направился за ними, надеясь добраться до гаража. Меня слушали, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Весь мой рассказ занял от силы минут пятнадцать после чего Иваныч произнёс:

— Делааа…

— Что-то не так? — спросил я.

— Да всё не так. Ты знаешь когда произошёл исход?

— Исход?

— Ну да. Так мы называем момент, когда туман отпускает заточенных.

— Если честно, я потерял счёт времени. Часов пять назад?

— Трое суток.

Ответ Иваныча ошарашил меня. Девушка в наш разговор не вмешивалась.

— Неудивительно, что тебя мучили жажда и голод. Любопытно другое: как тебя не поглотил туман? Вашего брата хватает максимум на день. Ты же бродил в пелене в три раза больше. Думаю, что имей ты запасы еды и воды, то смог бы и месяц гулять. Так?

— Не знаю, не пробовал, — неуверенно ответил ему.

— Не складывается что-то. Почему туман не влияет на тебя?

— Сам хотел бы знать.

— Допустим, что не знаешь. Когда ты говоришь души увидел?

— Да почти сразу, как «чёрта» развоплотил.

— Ага, значит этим и освободил слепки. Логично.

Мы ненадолго замолчали. Наконец, решился задать свой вопрос:

— А кто вы такие?

— Мы то? Да такие же неупокоенные, как и те, что туман удерживает. Можешь вольными нас называть. Не справляетесь вы с потоком душ. Тут уже как повезёт. Некоторые призраками в мире живых бродят, пока на «чёрных» не наткнуться или сюда не затянет. Другие сразу сюда падают. Не конкретно в дом, а в междумирье. ходят, ищут выходы, пока туман не втягивает их в себя. А есть такие как мы, наткнувшиеся на это место. Неизвестно откуда оно здесь, вот только оберегает нас от влияния пелены. Нас немного, двадцать человек всего.

— А где остальные?

— На выездах. Время исхода для нас самое рабочее. Само собой, что многих вы забираете, но и нам перепадает. Ты слышал что-нибудь о «бомбилах»?

— Петрович, перевозчик место которого я занял, что-то рассказывал. Говорил, что для заблудших душ вы единственная надежда, но вас мало, а легальные перевозчики от обочины не работают, — припомнил свой первый день в междумирье.

— Так и есть. Если провести аналогию с миром живых, то вы сотрудники агрегатора, а мы представители частного извоза.

— А почему вы не хотите перейти мост?

— Так кто же нас отвезёт? Сами друг друга мы переправить