Часовые I. Марс наш! - Эдуард Павлович Поляков

И на негнущихся ногах, под аккомпанемент «Прощание Славянки», я сошел с трибуны.

— «Вам в скором будущем предстоит спасти СССР!»? — словно гарпия летела на меня Артемида. — Mэлс, ты с ума сошёл⁈ Это же измена!

— Спокойнее, — с самым уверенным выражением лица ответил я. — Часовые здесь, ведь так? Разве Часовые могут допустить измену?

Здесь, наоборот, мне пришлось подмигнуть. Артемида продолжала буравить меня взглядом, но на лицах остальных уже начало проявляться некоторое понимание. Вон, даже Йотун пустил смешок в бороду.

Достав из подмышки свой новый, но уже почти родной блокнот, я вынул из него несколько заготовленных листков, а после протянул их каждому из часовых.

— Вот ваши дальнейшие инструкции. После прочтения…

— Я! Я! Дай я угадаю! — со взглядом «Сумрак окончательно сошёл с ума!» подняла руку Артемида. — Сжечь, да⁈

— Съесть, — несмотря на весь яд её сарказма, вполне серьёзно ответил я. — А теперь, друзья, прошу простить. Меня ждут в Кремле!

* * *

Вопреки нормативам безопасности, в этот раз до Кремля я добирался не через секретное правительство на метро, а по старинке — на заднем сидении авто. И на это было несколько поводов!

Во-первых, после поездки на скоростном лифте меня и самого порядком подташнивало. А появление такого красивого меня в мундире со следами непереваренного завтрака в Кремле, да ещё и перед верхушкой партии могло несколько смазать эффект.

Во-вторых, ярко-красный и ещё бензиновый кабриолет привлекал внимание. Многие даже узнавали, махая в след рукой. Ну и в-третьих, но не по значимости, я просто наслаждался поездкой!

Наслаждался поездкой и слушал непрерывный отчёт от моих комсомольцев.

Естественно, Артемида была против распечатки автопарка Часовых. Но её никто не спрашивал! Для Клавдии Леонтьевны приказ Первого Часового значит больше протестов кого-то из состава. Тем более, что её не поддержал никто, даже муж!

Обработанный мною ещё вчера и заражённый идеей Йотун при поддержке Каннибала притушили праведный гнев Артемиды. А дальше всё пошло как по маслу!

Среди будущих Часовых дело обстояло ещё лучше. По словам Бориса, лишь несколько человек из кандидатов отошли попрощаться с родными. Но оно и понятно!

Всех их дёрнули по тревоге буквально из кроватей. Многим пришлось добираться как на перекладных, так и спецрейсами ВКС СССР.

Благо с этим помогла Лиза. Имея связи в «Ночных ведьмах», звание старшего лейтенанта и легендарную среди летунов фамилию «Гагарина», Лиза фактически в одиночку организовала трансфер для половины студентов со всего СССР!

Также Борис и Лиза, уже мной предупреждённые о внеочередном кандидате, сразу нашли Иная среди студентов. По насмешливым ноткам Лизы, это оказалось несложно — высокий жилистый парень с вычурным ирокезом и потерянным взглядом, мягко говоря, привлекал взгляды.

Я тоже улыбнулся, вспомнив, как примерно так же выделялся среди московского метро наш Турист. Да и Чуваш с Комсомолкой, откровенно говоря, тоже.

Сразу подойдя и обрисовав ситуевину, комсомольцы взяли в оборот внебрачного сына Йотуна. Парень не сопротивлялся и с благодарностью принял помощь. Так что, когда на трибуну поднялся Каннибал и под всеобщее ликование объявил, что все студенты могут пройти в автопарк Часовых и выбрать один из легендарнейших автомобилей, мои ребята были уже там.

И снова, никого особо не спрашивая, Лиза взяла лидерство в свои руки. А именно — выбрала автомобиль на свой вкус. И к моменту, когда я подъезжал к Боровицкой башне Кремля, теперь уже тройка моих подопечных выезжала впереди колонны будущих Часовых!

В Кремле меня ждали. Ну как ждали… Караул у ворот Боровицкой башни отдал честь и без вопросов, даже не проверяя документы, пропустил внутрь. За ними мне уже пришлось остановиться и отдать ключи парковщику. Далее последовала непродолжительная прогулка внутри Кремля, которая закончилась в одном из приёмных залов.

А дальше началась, что называется, попытка намекнуть на тон будущего разговора. Оставив меня у дверей в обществе только почётного караула, какой-то местный менеджер сообщил, что меня пригласят.

Сообщил и удалился, давая, так сказать, обдумать и свыкнуться с мыслью о том, что сейчас меня, как главу Часовых, ждёт порка.

Я же на этот счёт имел совсем иное мнение.

— Раз, два, три — морская фигура отомри! — улыбнулся я, глядя на почётный караул. Но эффекта это, разумеется, не возымело. Пришлось повторить.

— Я же говорю, расслабьтесь, парни! Нечего передо мной тянуться!

Но оба караульных остались стоять, хоть на их лицах и появился лёгкий проблеск улыбки.

— Так-то лучше, — улыбнулся и я, а потом резко поднялся с жутко неудобного стула. — А теперь отойдите, пойду развеселю и членов политбюро!

Признаться, это был краеугольный момент. Если бы караул начал сопротивляться, неизбежно пришлось бы пустить в ход угрозы. А этого не хотелось. В конце концов, парни ни в чём не виноваты, им просто не повезло нести вахту сегодня.

Ну или повезло. Это уж как посмотреть.

Едва я приблизился к дверям, как караульные, будто по сигналу, отошли в стороны. Я одобрительно кивнул.

— Если за это вам прилетит — валите всё на меня! — с улыбкой обнадежил я парней. — Вы же знаете этого Сумрака! Его привели, он сел, а дальше — не помню! — подмигнул я ребятам. — А если не прокатит и вас всё же попрут — приходите в башню Часовых. Я предупрежу Клавдию Леонтьевну.

Караульные — двое статных молодых парней, похожих друг на друга, как близнецы — впервые позволили себе вольность. А именно, быстро переглянулись.

Восприняв этот жест как условное «да», по-хозяйски, с ноги, я распахнул двери в кабинет с уже заседавшими там членами политбюро!

— Я так понимаю, власти о моём визите не предупредили? — разогнав себя, я невольно вспомнил ту дворовую пацанскую «бычку».

Руки в карманах, где обычно лежит кастет, походка плавная и нарочито расслабленная, а вот плечи приподняты. Что называется, в нетерпении, когда ноги сделают два быстрых шага вперед, а руки — исполнят заученную ещё в восьмом классе боксёрскую «двоечку».

Но нет. Разумеется, сегодня никого бить я не собирался. Сегодня мы будем делать больно немного иначе.

— Что? — подскочил с кресла ещё молодой, но довольно корпулентного телосложения мужчина.

Ночь моего восстановления в капсуле, которую Лиза вспоминает не иначе как «пытка вопросами», не прошла даром, и память услужливо подкинула имя: «Владимир Длинных — кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС».

Ей-богу, я таких озарений со студенчества не испытывал!

Причём эффект оказался не разовый,