Рубеж отхода - Марко Клоос

Сдерживаемая враждебность в комнате рассеивается. Я замечаю, что даже первый лейтенант мгновенно подчиняется сержанту Фэллон. Она подходит к одной из импровизированных скамеек и с хрипом опускается на неё.

«Присаживайся, Грейсон», — говорит она. «Эти ребята не кусаются. Мы все здесь друзья».

Я выполняю приказ и сажусь за импровизированный стол напротив сержанта Фэллон, которая опытными руками расстегивает защёлки нагрудника и спинной пластины. Она снимает жёсткие пластины внешней брони и бросает их на палубу.

«Долгий день, мать его», — говорит она мне и кладёт ноги на ящик, который служит ей столом. «Не понимаю, как вы, жалкие ничтожества, вообще выдерживаете, месяцами торча в этих гробах. Я тут всего полтора дня хожу, а уже начинаю клаустрофобить».

«Это помогает напомнить себе, как много места по ту сторону корпуса, — говорю я. — Думай о нём как о чём-то уютном. Радуйся, что ты на авианосце. Много места для ног. Фрегат примерно в двадцатую часть тоннажа».

«Вот чем ты занимался последние пять лет? Сидел в одной из этих консервных банок?»

«Ну, и это, и ещё донести до Ланки. Знаете что, эти морпехи из SRA совсем не плохи, когда у вас есть другой выбор — сражаться с чем-то восьмидесятифутовым ростом и пуленепробиваемым».

«Они сказали тебе, куда мы идем?»

Я качаю головой. «Понятия не имею. Они вытащили эту старую штуку из нафталина и выпроводили нас за дверь, и это всё, что я знаю. Это была самая быстрая подготовка к вылету, которую я когда-либо видел».

«Знаешь, как они нас, штурмовиков, к этому дерьму готовили?» — спрашивает сержант Фэллон. «Шесть дней в лагере «Морские пехотинцы» с кучей инструкторов из СИ. Шесть дней! И половина этих космических обезьянок не знали, что делать с дырой в земле. Если эти ребята должны быть нашей первой линией обороны здесь, наверху, то, должно быть, мы в полном порядке».

«Шесть дней», — недоверчиво повторяю я. Обучение в боевой школе пехоты SI длится три месяца, половина из которых проходит в условиях невесомости и враждебной среды в лагере «Грей» на Луне. Шести дней едва хватает, чтобы люди привыкли передвигаться в условиях низкой гравитации, не убивая себя.

«Ага», — говорит сержант Фэллон. «И никакого нового снаряжения. Нам показали, как стрелять из М-80 и из групповых автопушек, но ничего не выдали . Какого хрена мы тут будем делать с нашими пугачами?»

У меня нет для неё достойного ответа, поэтому я просто качаю головой в знак сочувствия. Учитывая, что у двух батальонов землян нет оружия против ланкийцев, нашим всё ещё секретным пунктом назначения должна быть планета-колония СРА; иначе эти полторы тысячи солдат Защиты Домашнего Мира — просто крайне бесполезный балласт.

«Отряд может уничтожить «Лэнки» с этими пугачами, — говорю я. — Нужно просто подойти и расстрелять весь боезапас, и даже тогда это будет ненадежно. К тому же, они бегают группами, как и мы».

«Потрясающе», — говорит один из солдат, и остальные начинают недовольно бормотать.

«Неважно, — говорит сержант Фэллон. — Если нам придётся столкнуться с этими тварями, нам всё равно конец, разгуливающим по этой музейной экспозиции. Но сомневаюсь, что мы здесь именно поэтому».

Она смотрит на меня какое-то время, слегка прикусывая нижнюю губу, как будто оценивая меня.

«Ты следишь за новостями с Земли, Грейсон?»

«Не совсем», — говорю я. «У меня мало времени смотреть Networks. Всё равно всё, что идёт, — это унылое говно. MilNet — просто скучное говно, новости из подразделений и халтура для поднятия настроения».

«Они держат всё под замком, — говорит сержант Фэллон. — Представьте, я в шоке».

«Вы предлагаете командованию флота дезинфицировать наши новости?» — спрашиваю я с притворным недоверием. Несколько солдат усмехаются, но сержант Фэллон даже не улыбается моей шутке. Вместо этого она снова оглядывается, а затем наклоняется через стол, опираясь локтями на потёртый оливково-зелёный полипластик ящика.

«Ты помнишь Детройт, да? Ту ночь, когда мы потеряли два десантных корабля и кучу солдат?»

Я слегка касаюсь края своей туники, прикладывая два пальца к тому месту, куда какой-то хулиган с украденной винтовкой всадил в меня две пули со стреловидными поражающими элементами, пробив одно легкое и несколько ярдов кишечника.

«Да, я помню Детройт, — говорю я. — Лучше бы не помнил».

«Ну, пять лет назад это было чрезвычайное положение. Сейчас это правило. У КНР теперь есть собственные ополченцы , и они контролируют территорию. В большинстве крупных городов полиция даже не заходит, потому что у «крыс социального обеспечения» лучше вооружение. Теперь все наши призывы — «без оружия» с самого начала».

«Вы, должно быть, шутите».

«Лучше бы я этого не делала», — говорит она, в точности копируя тон моего собственного замечания. «Вы, люди, здесь, наверху, воюете с китайско-русскими и ланкийцами. А на Земле мы воюем с собственным народом, Грейсон».

«Все эти КНР? Это сколько, полмиллиарда человек? Чёрт, да у БосПрова двадцать миллионов. Они никак не могут всех их контролировать».

«Мы — нет, — говорит сержант Фэллон. — Мы едва держим оборону. Мы позволяем им убивать друг друга сколько угодно, позволяем им устраивать свои представления в районах, где они живут. Мы выходим из своих укреплений только для того, чтобы ломать коленные чашечки, когда нечистоты начинают выливаться в пригороды, а они сжигают несколько представителей среднего класса в их гидрокарах и домах-коробках с кондиционерами. Если это просто две группы крыс, живущих на социальное обеспечение, то всем уже всё равно».

«И они могут себе позволить отправить сюда два полных батальона, чтобы помочь нам ?»

« Ага », — сержант Фэллон невесело улыбается. «А теперь мы переходим к сути дела».

Она оглядывает своих солдат, словно проверяя их согласие. Никто не произносит ни слова.

«Мы — нарушители спокойствия, Грейсон. Мятежники. 330-й — штрафной батальон, как я тебе и говорил. Как и 309-й. Ваши бойцы СИ в бордовых шапках и с боевыми патронами в винтовках, стоящие у края лётной палубы? Они там не для того, чтобы учить нас основам или повышать нашу боевую мощь. Они там, чтобы держать нас под контролем, на случай, если у нас появятся глупые идеи».

———

Общеизвестно, что флот пользуется особенностями передачи сообщений через межзвёздные расстояния, чтобы представлять выборочную и приукрашенную версию мировых новостей. Слушая рассказ сержанта Фэллона о недавних проблемах NAC на его собственной территории, я всё же поражаюсь, насколько тщательно они держат нас в неведении. Я вспоминаю