Кадровик 6.0 - Валерий Листратов

— Вот это я понимаю садик, — вздыхает Феофан.

Отсюда видно, что от площади в разные концы поселения отходят еще две дороги. Оглядываюсь. Получается, что в самом поселке не больше пятидесяти домов. Большинство двухэтажные. Несколько раз ближе к центру встречаю дома из трех этажей. Они в основном приспособлены под таверны или торговые лавки. Это и понятно, поселок последний на пути к городку, и когда тут рядом стояли войска, видимо, таверны были полны. Не то что сейчас. Эти заведения чуть обветшали, а работает вообще, похоже, только одно.

Даже если в каждом таком домике живет по одной семье или даже по несколько семей — ну, мало ли, родственники, например. То в таком случае получается, что поселок совсем небольшой, человек на триста-четыреста максимум. Значительно меньше, чем должно быть в поселке. Вообще, если бы не стена вокруг, то он до звания деревни дотянул бы с трудом. Зато очевидно, что все друг с другом знакомы. Тем более, само поселение находится на отшибе. Не удивительно, что я тут выделяюсь из толпы.

— Это у них называется площадью? — чешет затылок Феофан.

Перед нами расчищенный участок и вкопанные деревянный столб. Поблизости ни одного религиозного или административного здания. Просто деревенская площадь, вымощенная срезанными поперек стволами деревьев. Очень плотно, практически впритык. Довольно ровная и чистая площадка, но какая-то слишком домашняя, что ли.

— Есть другие варианты? — смотрю на фея.

Тот гордо расхаживает по досточкам и собирает всеобщее внимание. Народ, не стесняясь, посматривает в нашу сторону. Оно и понятно — с двумя феями за плечами сложно обойтись без внимания. Да и вряд ли местные люди видели подобных у себя в поселке. А если бы и видели, то уже давно знали бы в лицо.

— Кажется, они здесь все готовятся к ремонту, — замечает Феофан.

В этом он прав. Некоторые дома в посёлке старые, некоторые стоят на честном слове. Если отойти дальше от центра, можно встретить все больше покосившихся заборчиков и обветшалых крыш.

Видимо, для стройки ещё слишком холодно, но видно, что все готовятся. У каждого второго дома собран навес, а под навесом уже разложены доски, брёвна и камни для ремонта. Видимо, как только наступит лето или поздняя весна, тут начнётся массовое строительство или массовый ремонт.

Заметно, что посёлок раньше переживал не лучшие времена. Серых и покосившихся домов со временем станет все меньше. По крайней мере, тенденция прослеживается. Сейчас сюда словно вдохнули новую жизнь. Народ целеустремлённо ходит по улицам. Нас обходят стороной. Понять можно: новое лицо, да и, по мнению людей, впустили в ворота невесть кого. Но раз глава разрешил — то, видимо, ни у кого ко мне никаких вопросов нет.

— Вить, чувствуешь? Давай ещё пирожков наберём? — поводя носом, предлагает фей.

Молча киваю. Тут же чувствую запах свежего хлеба.

— Идем скорее на запах, — зовет меня Феофан.

Из равновесия меня немного выбивает короткий разговор с Аленой. Прекрасно понимаю, что мы, скорее всего, сейчас расхаживаем по посёлку, где она жила. Слишком уж рядом находится то поле, где мы познакомились в свое время. Вряд ли возможны такие совпадения.

Пока мы идем вдоль площади, внимательно смотрю на людей. Народ довольно жёсткий, и это видно невооруженным взглядом. В условиях постоянных атак со стороны леса другими местные жители быть не могут. Ловлю странное ощущение, словно нахожусь внутри военного лагеря, только очень специфического. Все друг друга досконально знают и сосредоточенно делают одно дело. Делают его без надрыва. Очень спокойно и позитивно.

Феофан летит впереди и постоянно принюхивается.

— Витя, мы почти у цели, — заявляет он.

Люди, как только видят нас, отходят на пару шагов.

Запах свежего хлеба заводит нас в небольшую лавку. Двухэтажный домик со старыми резными наличниками. С одной стороны, заметны следы давнего пожара. Черная облупившаяся стена портит весь вид. Но хозяина это не особо смущает.

— О, посетитель, — приветствует булочник. — Не смотри, что час не ранний, хлеб у меня свежий, только сегодня из печи: мягкий, как подушка. — Будешь брать, незнакомец?

— Будем, Витя, будем, — подсказывает фей. — Хлеб всему голова.

Булочник кидает удивлённый взгляд на Феофана.

— А, давай, буду, — отвечаю продавцу.

— Тогда, может быть, и на пирожки посмотришь? — спрашивает булочник. — Разные пирожки: с дичью, с морошкой, с клюквой, эти вот с ревенем.

Продавец показывает на подоконник с разложенной на нем выпечкой. Смотрю на Феофана.

— Давай всех по… — прикидываю и вижу, как фей растопыривает все пальцы на руках.

— Нет, — говорю, — у тебя в сумку столько не влезет.

— В сумку — нет, в меня — да, — с обидой в голосе говорит Феофан.

— Влезет, влезет, — подначивает булочник. — Покупай, незнакомец. Где ты ещё пирожки из дикой ягоды возьмёшь?

— Тут же рядом дикая магия, Витя, — продолжает фей. — Пирожки будут тебе ой как полезны.

Ага. Так, я и подумал, что фей обо мне заботится.

— Давай всех по пять, — говорю булочнику.

Мужик с удовольствием наблюдает за моим разговором с Фео.

— Полезные у тебя зверушки, — кивает он на феев. — Видно, что правильные советы тебе дают.

— Это не зверушки — это мои напарники, — поправляю деревенского.

— Ну извини, извини, — тут же исправляется булочник. — Это твоим напарникам от меня подарок.

Продавец выдает Феофану и Василисе по большому пирогу.

Феи тут же забывают оговорку булочника.

— И тебе один на пробу, — протягивает ароматную выпечку булочник. — Держи, незнакомец. Все в округе знают, что у Николая самое пышное тесто. Тоже оцени. Только честно, я вранье не переношу.

Откусываю зажаристый кусок. Ягода из дикого леса на самом деле насыщены магией. Действие молниеносное. Приходит ощущение, будто я прямо сейчас выпил эликсир восстановления. Правда, сильно разбавленный. Сразу же появляются силы, и магия начинает бурлить. В общем-то, эти пироги — крайне полезная штука.

Именно об этом говорю булочнику:

— Хорошая выпечка, годная. Возьму столько, сколько войдет в сумку моего напарника, — говорю ему.

— Она же крохотная совсем, — продавец смурнеет прямо на глазах. — Али обмануть меня решил и отобедать нахаляву? Брысь отсюда, откуда пришел.

— Вы не поняли, — обращаюсь к мужику. — Сумка у нас волшебная. Но, к сожалению,